А если Ренар погиб? Нет, не погиб, он просто не мог.
А вдруг он мертв, а меня уже никто не ищет? Вдруг волки сумели убить его?
Так, тихо!
Лица подруги, отца, односельчан, мое путешествие, любимые пироги отца, платье подруги, кузня, моя деревня. Дом, в который я обязательно вернусь.
На каменный пол шумно падает одна из тарелок. Черт, что-то я не расторопна сегодня. С каждым камушком все легче и легче гонять этот порочный круг, но иногда броня подводит. Не забывать дышать и контролировать выражение лица, точно.
Очередной виток очередного «дня». Приготовить еду, позавтракать, убраться в пещере, тщательно переметя пыль из одного угла в другой, перемыть посуду: несчастные три с половиной тарелки. Опять выкинуть еду Арты, слушая, как причитает Лия. С отвращением подумать об обеде. Выйду отсюда, овощи не буду жрать год. Нет, два!
Пережить приход «Рухи», почти не морщась. Головная боль ещё простреливает, но я почти привыкла. Дождаться ухода твари, приготовить ужин, прожевать, почти не чувствуя вкуса. Так легче.
Во время еды я старательно воскресаю воспоминания о наших обедах и завтраках с Ренаром. Мы, раннее утро, или закат, скворчащее мясо или жарящееся яйца. Запах чая, заваренного на собранных мной травах. Солнце играет в растрёпанных волосах лиса, он смотрит на меня, прищурившись и улыбаясь. И впереди только хорошее.
Грудь сдавило, но на лице не дрогнул ни один мускул. Я жевала, смотря в пол, односложно отвечала на вопросы. Как всегда.
Ночью я лежу, щипая руку, старательно выбирая разные места, и жду. Жду, когда тяжелая тяга пройдет. Стараюсь даже не моргать.
Рядом шуршит Белла, касаясь моего плеча. Мы ныряем во тьму переходов, лезем в узкие щели, куда едва походят плечи, и скрупулёзно отмечаем крестики и круги на карте.
Сидя в маленькой нише на перерыве, я осматриваю потрёпанные соединённые кое-как листы. Ощущение, что это никогда не закончится.
— Ходы меняются, — тихо сказала я. — Одни закрываются, а другие открываются.
— Да, — так же тихо ответила Белла. — У них периодичность есть, — девушка шебуршала чем-то в полутьме.
— В смысле?
— Здесь определенное количество ходов, открываются и закрываются они по расписанию. Ничего нового не появляется.
— А есть рисунки закрытых ходов?
Девушка молча протянула сложенный листок. Я сложила два рисунка, крутя их так и этак.
— Ищешь что-то конкретное?
— Пока не поняла. Такое ощущение, что эти ходы не просто так сделаны. Как будто на что-то похоже. Некоторые линии слишком прямы, а другие изогнуты под странным углом.
— И правда, — Белла подсела рядом, вытягивая шею. — Ну-ка, поверни вот так.
Мы провели листы максимально близко к светящемуся кристаллу.
— Если не врут мне глаза, это похоже на герб. Причем на очень известный.
Я молчала и смотрела вопросительно.
— Ты не знаешь, что ли? Это же герб правящего волчьего рода у оборотней!
И правда. Приглядевшись, я наконец поняла, что мне это напоминает! Похожий рисунок красуется на всех гобеленах, которые вывешивают к Отбору! Ну те, на которые я так старательно не смотрю.
— Почему рисунок пещеры похож на это? — недоумевала я. — Может мы видим то, чего нет?
— Могли конечно и кукушкой поехать, не мудрено. Но я не смогу уже больше развидеть это. Хм, может ли эта Лия быть как-то связана с оборотнями волками?
— Ты меня спрашиваешь?
— Ну, ты явно обладаешь более свежей информацией, чем я!
— Насколько я помню, не было никаких громких исчезновений в среде волков. Сколько живу, ничего такого не слышала. До нас дошло бы, хоть с опозданием.
— Возможно, — тут Белла сделала паузу. — Возможно ли такое, что Лия пропала раньше? Она ведь говорила о этих башенках с камнями, а они высокие. Хотя, не хотела бы я жалеть эту гадину, но может в этом ключ к освобождению? Может, ее ищут?
— Возможно, — кивнула. — Во снах у Лии явно была семья.
— Во снах?
— Ну да, которые она наводит каждую ночь. Ты их не видишь, что ли?
— Нет.
Тут я замерла. Что значит нет? Они ведь такие яркие, я думала, это морок!
— Разве Лия не наводит сновидения?
— До тебя никто не видел никаких снов. Просто скучно умирали, — кривая улыбка изогнула рот Беллы.
— Меня она, видать, развлечь решила. Значит, никто больше ничего не видел. Это явно либо сценки, либо воспоминания из прошлого. В них у Лии есть брат и жених, мать и отец, а ещё довольно большая стая. Может, она одичавшая оборотница? Или потеряла память, а Руха — какая-то более развитая тварь?