Уместны ли здесь научные подходы, возможны ли проверяемые гипотезы? Очевидно, возможны, так как любое логическое построение проверяемо и может быть опровергнуто более убедительной логикой.
Читатель, кто бы он ни был, может опровергать автора уже с первых страниц: в этой книге нет профессиональных барьеров. Профессия палеонтолога, впрочем, помогла автору увидеть в человеке логическое завершение весьма длительного странствия. Конфуций на вопрос ученика о смерти ответил: «Ты не знаешь жизни, как можешь ты понять смерть?»
Ученики сказали Иисусу: «Скажи нам, каким будет наш конец?» Иисус сказал: «Открыли ли вы начало, чтобы искать конец?»
Глава 1. ПРЕДЧУВСТВИЯ
Проблемы, затронутые в этой книге, стары как мир, вернее, как человеческая мысль — необходимое уточнение, поскольку нашему миру более четырех миллиардов лет, а человеческой мысли около четырех десятков тысяч. Неудивительно, что мысль не может охватить мир — иные масштабы времени. Если удивляться, то тому, как рано были поставлены основные вопросы и как точны оказались предчувствия ответов.
Впрочем, и это объяснимо. Дети задаются вселенскими вопросами, пока их не заглушит «сладостная и пошлая мелодия жизни», что преследовала Томаса Манна. Детство человечества по широте и объемности мышления многократно превосходит последующие эпохи (зрелости, или мы ее еще не достигли?).
В прошлом считали, что мудрость сосредоточена в еще более далеком прошлом. В этом была своя логика: чем дальше вглубь времен, тем ближе к еще незамутненному источнику духовных переживаний. Нам осталось от него не так уж много — главным образом то, что запечатлено генетической памятью, доступ к которой ограничен позднейшими наслоениями.
Во все времена делались попытки пробиться к генетической памяти, отключая рассудок, полагаясь на откровение или, наоборот, мобилизуя всю аналитическую мощь интеллекта. Каждый из этих способов имеет свои достоинства и недостатки.
Поскольку духовная культура старше материальной, мы не имеем прямых материальных свидетельств ранних этапов духовного развития. Зороастр, создатель модели вселенской борьбы добра и зла, тысячелетиями придававшей смысл человеческому существованию, жил, по античной хронологии, за пять веков до троянской войны, т.е. примерно в XVII в. до н. э. Как и Прометей, он был, вероятно, последним из титанов эпохи овладения огнем и словом, вместе дававшими неодолимую магическую силу.
Отголоски этих древнейших представлений звучат в учении пифагорейцев о Гестии — «мировом очаге», вокруг которого вращаются планеты. Гераклит говорил об извечном огне, о Логосе-созидателе и о борьбе, которая движет миром (современники называли Гераклита «темным»: понять его можно лишь с помощью почти забытого прошлого и едва прозреваемого будущего). Титаны, на плечах которых держится современная культура — Будда, Моисей, Конфуций, Платон — видели свою задачу в том, чтобы заменить иррациональную творческую силу магического Логоса разумом и поставить на место вселенской борьбы другой вечный двигатель — любовь. Иисус из Назарета воплотил идею любви в этической системе, сделав ее опорой новой философии жизни.
Говорят, что философия нового времени интересна, главным образом, как развернутый комментарий к Гераклиту, Платону, Иисусу. Она тем не менее упорно совершенствовала и оттачивала аналитический инструмент, необходимый для дальнейшего продвижения. Ведь мировая история виделась как некий путь, а отдельная жизнь — как его краткое повторение.
Но будет ли продвижение? Что ждет нас в двадцать первом веке, кроме сладостной и пошлой мелодии жизни?
Соляроиды
Древнейшие боги олицетворяли силы природы. В то же время они были как бы частями единого тела. Т. Якобсен (в кн. Г. Франкфорт и др., «В преддверии философии») приводит такой вавилонский текст:
Энлиль — моя голова, лик мой — полдень! Ураш несравненный — дух мой хранитель, что мой путь направляет! Шея моя — ожерелье богини Нинлиль! Две руки мои — месяца западный серп! Пальцы мои — тамариск, кости небесных богов! Не допустят они колдовства в мое тело! Боги Лугальэдинна и Латарак — мои груди и колени! Мухра — мои неустанно бегущие ноги.