Сущность современного человека уже достаточно хорошо просматривается на примере его отношения, например, к компьютерным играм. Действительно. Какие игры ему нравятся, такова и его скрытая духовная сущность. Разберём, например, три типа игр: экшен, РПГ, стратегии. В первом типе игры человек и его компьютерный двойник суть одно. «Я» игрока как бы просто переносится из мира физического в мир виртуальный, и игрок полностью идентифицирует себя со своим героем. Во втором типе происходит разделение игрока и его компьютерного аналога. Игрок уже не ассоциирует себя полностью со своим героем, а управляет и повелевает им, как марионеткой, отдавая приказы куда пойти и что сделать. Да и сражается эта марионетка уже практически сама по своей внутренней логике не зависимой от игрока, игрок лишь даёт приказ начать атаку таким-то оружием. В третьем типе, игрок ещё более отдаляется от компьютерных персонажей, занимаясь лишь глобальным планированием и раздачей приказов уже группам людей, наслаждаясь своей безмерной властью над ними. Немудрено, что созидатели любят игры первого типа, а начальники (сильные мира сего) — последнего.
Можно также разглядеть эту сущность и по высказываниям человека на форумах, по его внутренней позиции по любому вопросу. Особенно любопытно бывать на христианских форумах. Казалось бы, что уж тут-то должно быть некое единство во взглядах, ан нет. В основном разногласия возникают в отношении к достатку и к коммуне, как способу жития первохристиан. Тех, кто покрепче духом — меньшинство. Они, как правило, являются противниками частной собственности и, как следствие, того строя, в котором правит мамона, ибо достаточно хорошо осознают, что погоня за материальным есть ложная цель, калечащая дух человека. Им ненужно богатства, нужен лишь разумный достаток, чтобы содержать в чистоте храм (физическое тело) души и духа своего.
— Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа, Которого имеете вы от Бога…
[1 1Кор.6:19]
Изобилие товаров на прилавках, они считают лишь признаком духовной деградации общества, вступившего на пространный путь погибели через смертный грех чревоугодия (потакание прихотям физического тела). Также эти люди положительно относятся и к коммуне, понимая, что все мы — одна семья, что все мы — дети Божьи, и поэтому негоже нам отделяться друг от друга решётками на окнах и стальными дверями.
Но:
— … широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими.
[1 Матф.7:13]
Разрыв с Богом может произойти только в результате акта свободы, дарованной Богом человеку. Поэтому каждый человек, и в особенности христианин, должен вести в себе внутреннюю борьбу — "невидимую брань" по искоренению в себе элементов гордыни, заложенных в нас физической животной природой человека. Не «я», а «мы» — лозунг христианина. Не разделяться, а объединяться призывает нас Господь:
— Я уже не в мире, но они в мире, а Я к Тебе иду. Отче Святый! соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы.
[1 Иоан.17:11]
Все мы — одна семья, все мы — дети Божьи, и поэтому негоже нам отделяться друг от друга. Неужто уже не помним слов Христа: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя»? Св. Иоанн Златоуст говорил:
— в то время, когда Бог отовсюду собирает нас, мы с особым усердием стараемся разъединиться между собою, отделиться друг от друга, образуя частные владения, и говорить эти холодные слова: "то твое, а это мое". Тогда возникают споры, тогда огорчения. А где нет ничего подобного, там ни споры, ни распри не возникают. Следовательно, для нас предназначено скорее общее, чем отдельное, владение вещами, и оно более согласно с самой природой. [XI:704]
Однако большинство христиан придерживается прямо противоположных взглядов. При этом — что удивительно, именно себя они считают истинными последователями Христа и, порою в жесткой форме, отстаивают свои позиции! Есть и люди, которые внешне производят вполне приятное впечатление, но по их высказываниям и поступкам для христианина становится понятна внутренняя сущность подобных людей. Для примера можно привести откровения некой Юлии Латыниной на "Эхо Москвы" по поводу движения «Оккупируй Уолл-Стрит». Она с негодованием констатирует, что: