Дорохов взял флешку, повертел в пальцах, но не спешил вставлять в компьютер.
— Откуда эти материалы? — его взгляд, цепкий и проницательный, остановился на Максиме. — Если они подлинные, как они сохранились столько лет?
Максим сделал глубокий вдох. Рассказ о цифровых копиях сознания родителей, спрятанных в игре, звучал безумно даже для него самого.
— Мои родители создали ИИ нового поколения, — начал он, тщательно подбирая слова. — Они интегрировали в него части своего сознания и спрятали в виртуальном мире «Эпохи Титанов». Я получил доступ к этому ИИ через интерфейс, настроенный на мою ДНК.
Тишина, повисшая на кухне, казалась осязаемой. Дорохов смотрел на Максима, словно оценивая его вменяемость.
— Виталий, — Левин подался вперед, — я понимаю твой скептицизм. Но посмотри материалы. Соколовы действительно работали над такой технологией. Я был частью их ранних исследований.
Дорохов встал, сжимая флешку.
— Пойдемте в кабинет. У меня есть изолированная система для работы с... деликатными данными.
Кабинет Дорохова напоминал командный пункт — минималистичный, функциональный, с мощным компьютером на столе. Система загрузилась с особыми мерами безопасности.
— Пароль? — бросил Дорохов через плечо.
— 15.07.2031, — ответил Максим. — День у озера, когда отец впервые рассказал мне о своей работе.
Архив открылся, и следующий час прошел в напряженном молчании. Они просматривали документы, записи разговоров и, наконец, видео — самое убедительное доказательство. На экране Карелин, расслабленно сидя в кожаном кресле, обсуждал с двумя мужчинами детали «несчастного случая» для четы Соколовых.
«После их устранения мы получим доступ к лаборатории и заберем все материалы по проекту «Феникс». Через три месяца компания официально объявит о прорыве...»
Когда запись закончилась, Наташа сидела бледная, сжимая кулаки. Левин смотрел в пустоту, словно видел призраков. Максим ощущал странную смесь боли и облегчения — правда наконец выходила наружу.
Дорохов выключил компьютер и повернулся к ним.
— Материалы выглядят подлинными, — его голос звучал жестче обычного. — Но Карелин не из тех, кого легко привлечь к ответственности. Обычное расследование он заблокирует одним звонком.
— Значит, ничего нельзя сделать? — Максим не смог скрыть горечь.
— Я этого не говорил, — в глазах Дорохова мелькнул хищный блеск. — Есть и другие пути.
Он прошелся по кабинету, постукивая пальцами по подбородку.
— У меня есть контакты в ФСБ, — сказал он наконец. — Люди, неподвластные влиянию таких, как Карелин. Более того, «NeuroVision Technologies» давно у них на карандаше — подозрения в продаже стратегических технологий за рубеж.
Он остановился перед Максимом.
— Если добавить к этим подозрениям доказательства убийства и кражи интеллектуальной собственности, даже Карелин со всеми его связями не сможет отвертеться.
— Вы правда думаете, что это сработает? — Максим не смел надеяться.
— Я не просто думаю, — Дорохов положил руку ему на плечо, — я приложу все силы, чтобы это сработало. Справедливость должна восторжествовать, особенно в таком вопиющем случае.
Он бросил взгляд на внучку.
— К тому же, теперь это и мое личное дело. Я вижу, как Наташа переживает за тебя.
Девушка слегка покраснела, но взгляда не отвела.
— Что нам делать? — спросил Левин.
— Мне нужна копия материалов и ваше формальное заявление, Максим, — Дорохов уже переключился в режим профессионала. — Это даст официальное основание для проверки. Остальное я возьму на себя.
— А как быть с... необычным происхождением доказательств? — осторожно уточнил Максим.
Дорохов задумался.
— В заявлении укажем, что материалы были обнаружены в зашифрованном архиве, доступ к которому вы получили благодаря ключу от родителей. Это правда, хоть и не полная. О цифровых копиях сознания пока умолчим — это отвлечет от сути и вызовет ненужные вопросы.