— Да, один и тот же, снова и снова.
— Когда это началось?
— Почти сразу после похищения Гарри, — она удивилась, когда Снейп кивнул, как будто это подтвердило какие‑то его мысли. – Сначала я не обратила внимания, я обычно не вспоминаю свои сны. А потом я поняла, что сон не меняется, он все время один и тот же.
— Как часто он вам снился? – снова прервал ее профессор.
— Не знаю, — она нахмурилась, вспоминая. – Поначалу раза два в неделю, потом через день, а потом и вовсе каждую ночь.
— Что вам снилось? – продолжал он свой допрос.
— Что я просыпаюсь в своей комнате, и мне очень нужно покинуть замок, нужно пойти в Запретный лес. Это такое навязчивое желание, при этом оно как будто и не мое вовсе…
— Как Империо? – предположил Северус.
— Не совсем, — она закусила губу, пытаясь подобрать слова, чтобы описать различия. – Когда вы накладывали на меня Империо, — задумчиво произнесла она, — то ваша воля была безгранична. Выполняя ваше поручение, я была почти счастлива. У меня не было сомнений. Я слушала ваш голос, он звучал у меня в голове, — Гермиона даже улыбнулась своим воспоминанием, повергнув троих мужчин в шок, — и это было так правильно, так естественно. Так… спокойно, — она вдруг будто очнулась, осознавая, что и как говорит, слегка покраснела, пряча лицо в складках одеяла. – Вот. А когда я действовала у себя во сне, у меня были сомнения. Мне не хотелось идти, но меня словно бы звали, понимаете? – она посмотрела на своего учителя почти с надеждой. Он кивнул. – Звали… — задумчиво повторила она, сосредотачиваясь на воспоминаниях. – И я шла. Шла по школе, потом через потайной ход, о котором, кстати, до этого не имела понятия, выходила к лесу. Что самое интересное, я не помню дороги через лес. Я хочу сказать, потайной ход я могу и сейчас найти, а вот дорогу через лес – нет.
— Это сейчас не важно, мисс Грейнджер. Дальше, — настойчиво поторопил Северус.
— Да, так вот, потом я выходила на поляну. А на этой поляне стояла витрина, как в музее, — она увидела, как он удивленно приподнял бровь, но ничего не сказал. – И в этой витрине была диадема, а подпись на табличке сообщала, что это диадема Ровены Равенкло. И что это последний хоркрукс.
— Вот даже как, — Снейп бессознательно потер подбородок, размышляя о чем‑то своем.
— Да. И в этом месте я всегда просыпалась… А потом однажды я проснулась у распахнутого выхода из Гриффиндорской гостиной. Понимаете? – в ее словах и сейчас слышался отголосок пережитого страха. – Я не страдаю лунатизмом, никогда не страдала, и вот…
— И ты ничего нам не рассказала? – не выдержал Рон, вклиниваясь в беседу–допрос.
— Я не могла! Я пыталась, но не могла. На меня какие‑то чары наложили, когда я пыталась об этом заговорить или написать, я начинала задыхаться.
— Как тогда, когда мы говорили о хоркруксах? – вспомнил Гарри.
— Да, — она энергично кивнула.
— Поэтому, когда Дамблдор обратился к вам с расспросами, вы ответили, что все хорошо, — задумчиво произнес Снейп, и она снова кивнула. А потом удивленно спросила:
— А откуда вы знаете, что Дамблдор говорил со мной? – она не понимала, с чего директору обсуждать это со Снейпом.
«Проклятье! Ну, и кто тебя за язык тянул? – обругал себя Снейп. – Ладно, ничего не поделаешь. Все равно надо объяснить».
— Директор говорил с вами по моей просьбе, — признался он, чем несказанно удивил гриффиндорцев. – Мне стало известно, что вам угрожает опасность. Я предупредил Дамблдора. И еще я заметил, что с вами творится что‑то неладное…
— Неужели? – снова вырвалось у Рона, которому было трудно смириться с тем, что какой‑то «слизеринский ублюдок» заметил, что с Гермионой не все в порядке, а он – ее парень – нет. И тут его осенило. – Гермиона, ты поэтому со мной рассталась? – в его голосе звучала надежда на то, что все еще можно исправить. Снейп закатил глаза. Только этого не хватало: выслушивать слезливые разборки, но ему был так интересен ответ Гермионы, что он не смог заставить себя съязвить что‑нибудь, закрывая тему.
Гермиона же залилась краской, поскольку ей было довольно неловко выяснять отношения с Роном в присутствии слизеринского декана. Особенно учитывая тот факт, что декан этот занимал в последнее время в ее мыслях слишком много места.
— Да… то есть, нет… Отчасти, — промямлила она. – Я давно собиралась с тобой расстаться, просто вся эта история со сном меня подтолкнула. Но все, что я тебе сказала тогда, правда. Я действительно тебя больше не люблю.
— Но, Герми…
— Мистер Уизли, — теперь Снейп слышал достаточно, чтобы прервать разговор, — вы выясните свои отношения с мисс Грейнджер позже. Мне нет до этого никакого дела, — здесь он, конечно, покривил душой. Сия информация его порадовала. И не потому, что он на что‑то для себя надеялся, просто он совершенно искренне считал, что с Рональдом Уизли Гермиона теряет время. Да и себя тоже. – Мисс Грейнджер, продолжайте, — он даже порадовался, что его перебили, отводя, таким образом, разговор от довольно щекотливой для него темы. Но не тут‑то было! Гермиону Грейнджер не так просто сбить с толку.