— Ну, что еще? – холодно поинтересовался он, даже не взглянув на нее.
— Мне интересно, это просто такая привычка или ты не очень хорошо видишь? – беспечно поинтересовалась она, имея в виду его низко склоненную голову.
Зельевар резко выпрямился, удивленно взглянув на нее.
— Гермиона? – он встал из‑за стола и подошел к ней, одновременно накладывая запирающее заклинание на дверь. – Что ты здесь делаешь? В такой час… — он наклонился и поцеловал ее в губы, чтобы смягчить тон вопроса. – Я, конечно, рад тебе, но это несколько неожиданно.
— Можно я позанимаюсь у тебя? – спросила девушка, смущенно теребя пуговицу его сюртука. – В нашей башне полный разброд и шатание, а мне еще контрольную по нумерологии надо решить, написать эссе по чарам и закончить сравнительный анализ трансформационных зелий. Я не могу там заниматься, меня все время дергают.
— Конечно, идем за мной, — он провел ее через другую дверь в свою гостиную, из которой они попали в его личный кабинет. Гермиона еще ни разу здесь не была, но сразу отметила, что кабинет во многом повторяет своего хозяина: такой же мрачный, немного неопрятный (книги и пергаменты здесь лежали в самых неожиданных местах), но весьма интригующий (ей достаточно было бросить взгляд на корешки книг, стоявших в шкафу, чтобы захотеть провести здесь всю оставшуюся жизнь). Несколькими взмахами палочки Снейп развел в камине огонь и зажег больше свечей, чтобы в кабинете стало светлее.
— Вот, здесь тебе никто не помешает. Можешь брать книги, если тебе они понадобятся, но не лазь по ящикам стола. Если что‑то не сможешь найти, зови лучше меня, — он слегка улыбнулся в своей манере. – И, Гермиона, тебе не обязательно писать мне работы. Я прекрасно осведомлен, что ты все это знаешь лучше, чем кто‑либо в классе. Эти задания я даю для тупиц, вроде Уизли.
— Я не хочу, чтобы ты относился ко мне как‑то особенно, — запротестовала девушка.
— Извини, — он пожал плечами, — но теперь уже поздно об этом меня просить.
— Ты прекрасно понял, что я имела в виду, — устало улыбнулась она. На словесную эквилибристику у нее не было сегодня сил.
— А я просто прошу тебя не переутомляться, — он посмотрел на нее уже серьезно. – Если будешь продолжать учить все в двойном объеме, к экзаменам свалишься с нервным срывом, и мне придется отпаивать тебя успокоительными зельями.
— Хммм, — она сделала вид, что размышляет над подобной перспективой. – Весьма заманчиво заполучить вас в качестве личного доктора, профессор Снейп, — поддразнила Гермиона. Он только хмыкнул.
— Лучше оставь силы на общение со мной. Мне нужно проверить эссе пятого курса, — сообщил он с обреченным видом, словно собирался один на один сразиться с драконом, — но через пару часов я освобожусь. Постарайся закончить к этому времени, так что мое задание оставь на конец. Если что, я лучше устно тебя поспрашиваю, — он многозначительно приподнял бровь. Гермиона хихикнула.
— Устно? То есть «из уст в уста» что ли? – невинно поинтересовалась она.
— Будь умницей, — строго сказал он. Потом неожиданно притянул ее к себе и чмокнул в лоб. После этого он ушел, закрыв за собой дверь.
Гермиона еще немного постояла, привыкая к его кабинету, а потом стала раскладывать свои учебники и пергаменты на столе. Устроившись поудобнее, она приступила к заданиям (и она не была бы гриффиндоркой, если бы не начала с задания по зельям). Через некоторое время она поняла странную вещь: сидеть в кабинете Снейпа, за его письменным столом, в его кресле также приятно, как находится в его объятиях.
***
Из‑за того, что Северус все время отвлекался от проверки эссе, снова и снова мысленно возвращаясь к девушке, которая сейчас сидела в его личном кабинете, он закончил проверку не через два часа, как собирался, а только к половине десятого. Поспешно сложив пергаменты (а вернее просто свалив их в кучу), он направился в свои комнаты.
На пороге кабинета он замер. Его взору предстала следующая картина: дубовый стол весьма впечатляющих размеров был завален книгами, раскрытыми на разных страницах, и пергаментами (очевидно, черновиками), а Гермиона Грейнджер спала, положив голову на все это пергаментно–бумажное великолепие, ее волосы разметались в разные стороны. Ее лицо было таким расслабленным и умиротворенным, что она выглядела еще моложе, чем была на самом деле. Снейп почувствовал, как его в этот момент захлестнула волна нежности и любви, которую он просто не мог испытывать. Это было противоестественно! Это было больше, чем могло выдержать его сердце. Оно действительно замерло на несколько мгновений, но только чтобы потом заработать в бешеном ритме, разнося по телу тепло, о существовании которого он раньше даже не подозревал. Разливаясь по венам, оно становилось весьма болезненным, но даже эта боль была приятной.