«Забавно, — подумал гриффиндорец, — еще недавно мне казалось, что портить их уже некуда. Что же изменилось? Что‑то неуловимое. В его резком «Поттер!» больше нет того пренебрежения и ненависти, которыми он меня щедро потчевал с первого года. Я даже не заметил, когда это произошло. Интересно, с чего вдруг он стал терпимее относиться ко мне?»
«Да я ведь и сам изменил свое отношение к нему, — признался себе Гарри. – Нет, он меня, конечно, все еще бесит, но как‑то… по инерции, что ли».
— Соберитесь, мистер Поттер, — рявкнул Снейп, возвращая его к реальности. – Я не могу убить на вас целый вечер.
Гарри тряхнул головой, словно это могло помочь ему избавиться от лишних мыслей. Потом он уставился на зельевара своими зелеными глазами, поднимая палочку.
— Легилименс! – заклинание как всегда было произнесено неожиданно для мальчика. Но в этот раз он устоял и не пустил Снейпа в свои мысли.
Северус нахмурился, пряча удовлетворение. Последние два вечера у парня начало получаться противостоять ему. Конечно, старший волшебник пока не использовал свои силы полностью, но результат впечатлял. Было видно, что в этот раз паршивец занимался на досуге.
«Интересно, что заставляет его? Страх? Он чего‑то боится, я знаю. Я чувствовал страх, когда еще мог врываться в его сознание. Но это не страх Лорда и не боязнь возложенной ответственности. Что же тебя тревожит, парень? Почему ты даже с друзьями не поделишься? Неужели тебе не хочется снова оказаться в центре внимания?»
Не хочется. Теперь Снейп знал это. Поносив его лицо всего лишь месяц, он понял, что та известность, которой обладал мальчик, — тяжелое бремя. Особенно для ребенка его возраста. А по репликам Гермионы и Уизли становилось понятно, что настоящему Гарри все это было более чем неприятно.
«Вот так, — подумал Снейп. – А ты все это время считал, что он наслаждается своей славой, стремится к ней, как в свое время его отец. Может, мальчишка не так безнадежен, как его папаша? В конце концов, он рос без его пагубного влияния».
Все, что Снейпу удавалось увидеть в голове Мальчика–который–выжил, говорило о не слишком‑то счастливом детстве, больше похожем на детство самого Северуса, нежели на юные годы Джеймса.
«Чего же ты боишься?» — задавался вопросом зельевар.
— Легилименс! – внезапно выкрикнул он.
У Гарри почти не было времени. Не было ни одного шанса закрыться. Раньше он и не попытался бы, предпочитая свалить очередную неудачу на жестокость вредного учителя. Но в этот раз… Что‑то заставило его использовать все свои способности, все свои знания, всю свою силу, чтобы выдержать напор темного мага. Что это было? Быть может, тень одобрения, мелькнувшая в непроницаемых глазах слизеринского декана, когда Гарри удалось отразить его предыдущую атаку. Это было глупо, но гриффиндорец почему‑то не хотел разочаровывать профессора.
И ему это удалось. Он успел закрыться. Он умудрился сделать защиту достаточно прочной, чтобы Снейп не сумел прорваться.
Зельевар удивленно посмотрел на своего ученика. Мерлинова борода! В этот раз он действительно пытался пробиться в мысли мальчишки, он колдовал в полную силу, но ему удалось лишь ступить на краешек сознания гриффиндорца, как тот с силой выкинул его оттуда. Снейп не думал, что Поттер способен на такое. Не был уверен, что тот вообще хоть когда‑то такому научится, а уж тем более сейчас!
Снейп опустил палочку, прожигая гриффиндорца взглядом. Тот какое‑то время выдерживал его, а потом отвел глаза.
— Неплохо, Поттер, — медленно произнес Снейп, словно не был уверен, что действительно хочет это сказать.
Гарри снова поднял на него взгляд и тут же задохнулся от ужаса, волной накатившего на него. Чтобы удержаться на ногах, он сделал шаг назад, ловя равновесие. Снова началось. Пальцы сами собой сжались в кулаки, впиваясь ногтями в ладонь. Он смотрел на своего профессора, но видел не живого человека, а изуродованный труп в разорванной мантии. Голова Снейпа была залита кровью, часть черепа снесена, словно ее отсек тяжелый острый камень.
— В чем дело, Поттер? – недовольно поинтересовался труп, глядя на него мертвыми глазами.
Гарри зажмурился, повторяя про себя, что это всего лишь галлюцинация, а потом несмело открыл глаза. Видение пропало, Снейп снова был собой и смотрел на него, недобро прищурившись.
— Можно я пойду? – еле слышно спросил гриффиндорец, чувствуя, как кружится голова и стучит кровь в ушах. – Я очень устал.