Северуса всегда немного коробило то, с какой легкостью Малфой отдает эти приказы. Годы не смягчили его, напротив, он стал еще более кровожаден. Из своего угла Снейп наблюдал, как Малфой отошел от женщины, двигаясь все так же плавно. Молодой Пожиратель достал палочку, готовясь произнести Убийственное Проклятие. Краем глаза Северус видел, как беззвучно закричал волшебник, как его лицо перекосилось от страха и боли. Он так отчаянно мотал головой, что казалось, будто она сейчас отвалится. Но на него никто не обращал внимания. Пожиратель немного отвел руку назад и произнес:
— Авада…
— Нет! – прервал его Люциус. Северус задумался над тем, как, должно быть, утомительно играть одну и ту же роль столько лет. Этот спектакль повторялся снова и снова. – Не так, — уточнил Малфой в ответ на непонимающий взгляд Пожирателя. Откуда‑то из складок мантии он извлек кинжал. Отточенное лезвие сверкнуло отраженным светом пламени свечей. – Убей ее этим.
Пожиратель замер. Он не был готов к подобному повороту событий. Одно дело убивать Авадой. Здесь достаточно просто уметь управлять этой страшной силой. При этом способе у убийцы нет контакта с жертвой. Конечно, каждое Непростительное уничтожает в тебе частичку души, но ты этого не замечаешь.
Кинжал совсем другое дело. Ты подходишь к жертве, ты видишь ее глаза, ты чувствуешь запах крови. И ты стоишь достаточно близко, чтобы почувствовать холод, проникающий внутрь, когда Смерть забирает ее душу. Достаточно близко, чтобы Смерть имела возможность дотронуться до тебя самого. Это гораздо хуже встречи с дементором.
— Что же ты? – насмешливо поинтересовался Люциус, когда молодой Пожиратель даже не шелохнулся, чтобы взять у него кинжал.
— Я… Я не… — забормотал он, пряча глаза. Снейп только хмыкнул. Он помнил, как сам был ошарашен, когда ему в первый раз приказали сделать это. Он не смог тогда, и этот не сможет.
— Сопляк, — презрительно бросил Малфой. – Покажи этим молокососам, как это делается.
Северус не сразу понял, что слова были обращены к нему.
— Что? Я?
— А что, я все должен делать сам? – насмешливо протянул Люциус. – Я займусь другим, — он потянул за руку девочку, поднимая ее с пола, а потом обхватил за талию, грубо притянул к себе и резким движением чмокнул в висок. – Ты же у нас не по этой части? – его рука скользнула вверх, сжав грудь еще больше побледневшей девушки. Та сдавлено вскрикнула. – Вспомни молодость. И подтверди свою преданность Лорду, — в последних словах затаился вызов.
— Акцио кинжал, — севшим голосом скомандовал Снейп.
Рукоять удобно легла ему в ладонь. В два широких шага он оказался рядом с креслом. Женщина подняла на него глаза, полные слез. Карие глаза. Каштановые волосы. Лет на пять старше Гермионы. Северус с трудом сглотнул.
Всего лишь женщина. Всего лишь одна жизнь. А на кону – будущее всего магического сообщества. Будущее самой дорогой, самой любимой Гриффиндорской Всезнайки. У него нет права на жалость. Нет права на угрызения совести. У него и совести‑то нет…
Правая рука легла на макушку женщины, удерживая голову. Быстрое движение левой. Кровь сначала брызнула, попадая на его одежду, потом потекла густым потоком. Жена волшебника захрипела, ее глаза затуманились, и она безвольной куклой рухнула к его ногам, заливая кровью ботинки.
Малфой довольно захохотал. Муж убитой беззвучно плакал. Молодые Пожиратели притихли.
— Отличная работа! – выкрикнул Люциус. – Ты меня вдохновил. Теперь ей, — он встряхнул девушку, — может даже и понравиться.
— Ты ее не тронешь, — ледяным тоном заявил Снейп.
— Что ты сказал? – улыбка сползла с лица Малфоя.
— Я сказал, что ты ее сейчас отпустишь. Ты ей ничего не сделаешь, — медленно произнес зельевар, подходя к нему.
— По какому праву ты…
— Она чистокровная волшебница, — ровным тоном сообщил Северус, глядя прямо в серые глаза Люциуса. – А ее отец – слуга нашего общего господина, — он сделал движение палочкой, снимая заклятие с раздавленного волшебника. – Я прав?
— Да, — глухо ответил тот. – Не трогайте больше никого. Я верный слуга Темного Лорда.
— Мы не трогаем своих, — заключил Снейп.
Малфой толкнул девочку, и та снова оказалась на полу.