Сегодня кто-то открыл ее комнату, первый раз за несколько суток, впрочем, это уже стиралось из памяти, как и то, что ее пинали ногами, а потом выбросили, словно мешок с мусором на грязную улицу. События рассеивались призрачной дымкой, не оставляя после себя воспоминаний.
Когда ее кормили в последний раз? Она не помнила, но есть не хотелось. Совсем. Два глотка воды из лужи под ногами — вполне достаточно, чтобы идти дальше. Свернуть на эту улицу, другую, зайти в тупик и тихонько повернуть обратно. Калитку рядом женщина не заметила, как не замечала и многое другое — грязь под босыми, сбитыми в кровь ногами, пронизывающий холод, подозрительные и брезгливые взгляды окружающих. Поднимавшийся из густой заросли деревьев шпиль храма Ордена Света женщина не видела тоже. Что изменилось бы, если бы увидела? Ничего — ей не хотелось идти в храм. Ей никуда уже не хотелось.
Она хотела одного — увидеть Солнце, но тучи и морось не давали ей даже этого.
— Скажите, какая улица ведет к Солнцу? — не у кого спросить. И никто не ответит.
Оставалось всего несколько мгновений до того, как тяжелое колесо вынырнувшей из-за угла телеги собьет ее с ног, протащит за собой по каменной мостовой и оставит умирать под взглядами равнодушных прохожих. В луже крови. В куче грязи.
И когда отступит все, уйдут боль, усталость, разойдутся стены домов, померкнет свет, останется только одно — образ незнакомой девушки, бегущей по спелому ржаному полю. К Солнцу.
Она потянулась к этому образу так, словно вся ее никчемная жизнь вдруг и сразу получила смысл, отчаянно, безумно. Крик умирающей отбросил назад немногочисленных желающих помочь.
— Обернись!
Нет. Не обернулась. Ушла…