После Второй мировой войны Соединенные Штаты были практически во всех отношениях единственным великим промышленным государством, способным заняться широкомасштабными исследованиями в области науки и техники. При сложившихся обстоятельствах вряд ли разумно ждать, что Соединенные Штаты станут придерживаться того же процентного отношения патентов, что и прежде.
Соединенные Штаты утратили свою фактическую монополию. Но их научная база все еще мощно возвышается над достижениями своих конкурентов. По данным Национального научного фонда, частные и государственные расходы Соединенных Штатов на НИОКР составляют около 120 млрд. долл. в год, что превышает бюджеты Японии, Германии, Франции и Великобритании вместе взятых и примерно втрое — бюджет Японии.
Корпорационные НИОКР в США только чуть-чуть не дотягивают до 70 млрд. долл., значительная часть остальной суммы приходит из Пентагона, при этом большая часть его исследований, несмотря на все возражения, подпитывает гражданскую экономику. (По словам Самьюла Фуллера, возглавляющего научные исследования в «Диджитал эквипмент»[539], большинство серийных изделий — от персональных компьютеров до производственных рабочих станций — родилось в недрах фундаментальной науки, финансируемой Управлением перспективного планирования оборонных научно-исследовательских работ.)
У Соединенных Штатов пока все еще вдвое больше ученых и инженеров[540], активно работающих в научно-исследовательской области, чем у Японии, хотя у японцев они сосредоточены главным образом в ведущих корпорациях, а сотрудники их неакадемических исследовательских институтов помоложе.
Одни только огромные усилия, предпринимаемые Америкой, не гарантируют качества. Более того, возможно, что при сокращении ассигнований на оборону и перемещении американскими корпорациями ресурсов из фундаментальных исследований на исследования, в большей мере ориентированные на решение производственных задач, изменения идут не в слишком удачных направлениях. И все же хотя США, совершенно очевидно, и сталкиваются с трудностями, но, что знаменательно, они продолжают сохранять ведущие позиции в области высоких технологий, и особенно в области информационной технологии.
Прогресс Японии в создании компьютеров и кристаллов для модулей памяти феноменален, особенно головокружительного успеха добились три фирмы: «Фудзицу»[541], NEC и «Хитачи». В настоящее время «Фудзицу» наступает на пятки «Диджитал эквипмент» — второй по величине компании по производству электронно-вычислительного оборудования, a NEC и «Хитачи» недалеко от нее отстали. Японцы контролируют 50% рынка компьютерных комплектующих и поразительно, но 85% рынка кристаллов для модулей памяти.
Что же касается вычислительной техники[542] как таковой, то США тем не менее производят 69%, т. е. большую часть продукции мирового рынка, оставшийся 31% почти поровну делят между собой европейские и японские фирмы. Соединенные Штаты поставляют по меньшей мере 62% персональных компьютеров, производимых в мире.
В 1988 г. из 20 ведущих компьютерных фирм мира 10 было американских, 6 — европейских и только 4 — японских. Одна IBM более чем вдвое крупнее всей вместе взятой Большой тройки Японии. «Диджитал эквипмент» была почти равна Европейской большой тройке. В постепенно приобретающей все большее значение сфере предоставления информационных компьютерных услуг в отличие от сугубо вычислительных 9 из 10 ведущих фирм мира принадлежат Америке, а одна — Европе, и ни единой — Японии. (Доля Японии на рынке услуг составляла в 1988 г. только 10,6% и даже предполагается, что она вообще удалится оттуда с ростом участия в нем Соединенных Штатов.)
Подобным же образом можно отметить замечательные успехи Японии в производстве супер-ЭВМ, тогда как американские разработчики супер-ЭВМ столкнулись в своей работе с трудностями. И вновь японцы лидируют в создании аппаратного обеспечения, между тем как американцы — в создании системного и прикладного программного обеспечения. Гонка еще не кончена.
В изготовлении кристаллов для модулей памяти японское массовое производство практически стерло с лица земли своего американского конкурента. Однако IBM была первой, кто объявил о создании запоминающего устройства на монокристаллах с объемом памяти в 16 млн. бит, т. е. в 4 раза превышающего самые новейшие образцы и оставляющего далеко позади своего японского конкурента[543]. Более того, перемены идут не столько в направлении массовости производства, сколько по пути изготовления на заказ и специализации, где гораздо больше ценятся квалифицированность конструктивного решения и сложное программное обеспечение на современном уровне, а это — самое слабое место японских разработчиков. Что же касается собственно программного обеспечения — а 550-млрд. бизнес растет сейчас по экспоненте, — то Соединенные Штаты держат под своим контролем 70% мирового рынка[544].