Президент и вице-президент оглянулись вокруг в ожидании ответа. Практически все собравшиеся мужчины были застигнуты врасплох этим грубым и неожиданным выпадом. Только Хейди Тоффлер, соавтор «Шока будущего», «Третьей волны» и этой книги, приняла вызов Ригана. «Нет, господин Риган, — страстно ответила она, — Соединенные Штаты по-прежнему будут ведущей промышленной державой. Только процент работающих в промышленности уменьшится».
Объясняя различие традиционных приемов производства и то, как производятся компьютеры Макинтош, она провела аналогию с сельским хозяйством. Она указала, что США являются одним из крупнейших в мире производителей продовольствия, хотя в сельском хозяйстве занято менее 2% населения. За последнее столетие именно на фермах наиболее сильно сократилось количество работающих, но США стали сильнее, а не слабее как сельскохозяйственная держава[99]. Почему бы подобному не произойти и в промышленности?
Удивительно, но факт: после ряда колебаний количество занятых в промышленности США в 1988 г. практически такое же, как в 1968 г., — немного более 19 млн. человек. Доля промышленности в валовом национальном продукте осталась той же самой, что и двадцать лет назад, а доля работающих сократилась[100].
Это ясно как прописная истина: поскольку и население, и численность рабочей силы в США возрастают, поскольку многие американские предприятия были автоматизированы и реорганизованы в 80-х годах, доля занятых в промышленности будет продолжать сокращаться. По некоторым оценкам, в ближайшее десятилетие в Соединенных Штатах ежедневно будет создаваться 10000 новых рабочих мест, но лишь незначительное количество (если вообще будет) из них — в промышленности. Подобный процесс идет и в экономике Европы и Японии.
Тем не менее даже сейчас слова Дональда Ригана повторяют некоторые капитаны вяло развивающейся американской индустрии, профсоюзные лидеры сокращающихся профсоюзов, экономисты и историки, заявляющие о важности развития промышленности, хотя с этим никто не спорит.
Постоянный и самоподдерживающийся миф, что Америка утрачивает свой промышленный потенциал, порождает бредовые предложения вроде недавно опубликованного в журнале для бизнесменов, в котором призывается ввести 20%-ный налог на «все импортное» и запретить иностранцам покупать американские компании[101].
В основе этой истерии лежит представление, что сдвиг в занятости от физического труда к умственному и к работе в сфере услуг отрицательно сказывается на экономике. Кроме того, считается, что сокращение занятости в промышленности приведет к «краху экономики». Такие аргументы соответствуют взглядам французских физиократов XVIII в., которые были неспособны представить себе индустриальную экономику и считали сельскохозяйственное производство единственно «продуктивным» занятием.
НОВОЕ ПОНИМАНИЕ БЕЗРАБОТИЦЫ
Большинство горестных жалоб об упадке промышленности эгоистичны и основаны на устаревшем понимании богатства, производства и безработицы.
В вышедшей в 1962 г. пионерской работе экономиста из Принстона Фрица Махлупа ( Fritz Machlup ) «Производство и распределение знания в США» ( The Production and Distribution of Knowledge in the United States ) на основе статистического материала показано, что число занятых производством символов превышает численность работников, производящих вещи. В конце 50-х — начале 60-х годов лишь небольшая часть футурологов в США и Европе предсказывали переход значительной части занятых от физического труда к умственному или к работе, связанной с человеческим фактором. Об этом свидетельствуют написанные в те годы статьи, книги, обзоры и по крайней мере одна Белая Книга для внутреннего пользования компании IBM. В то время прозвучавшие первые предостережения не принимались в расчет как слишком «умозрительные».
С тех пор произошел реальный сдвиг от физического труда к работе в сфере услуг и суперсимволической деятельности. И этот сдвиг приобрел драматический и необратимый характер. Сейчас в США в этих секторах экономики работают три четверти всех занятых[102]. Этот огромный переход привел к удивительному явлению: совокупный мировой объем экспорта услуг и «интеллектуальной собственности» сравнялся с объемом экспорта электроники и автомобилей вместе взятых или общему экспорту продовольствия и топлива[103].