С точки зрения психологии это понятие интерпретируется следующим образом. Субъект, рассматриваемый как некоторая система, демонстрирует поведение, базирующееся на субъективных содержаниях. Можно полагать, что в норме субъективные содержания обладают свойством полноты относительно такого внешнего качества, как ожидаемое, приемлемое поведение. В результате связываются субъективные качества и объективные поведенческие характеристики. Тем самым, субъект обладает способностью за счет собственных ресурсов проявить себя как объект приемлемым образом.
В качестве следствия получаем, что субъект, обладающий полным и непротиворечивым субъективный компонентом, демонстрирует адекватное поведение, т.е. каждая его реакция на внешний стимул как объекта предсказуема. Из свойства полноты системы относительно внешнего поведения вытекает известный принцип максимума информации, который гласит, что самоорганизующаяся система при взаимодействии со средой пытается достичь состояния, когда она обладает максимумом информации о среде.
5) Наконец, рассмотрим рефлексию как признак развитого сознания. Она характеризует полностью сформировавшееся сознания, способного рассуждать не только о внешних событиях, но и о собственных содержаниях. Аналог подобного качества мы обнаруживаем в математике при исследовании достаточно богатых формальных систем: например, от исчисления высказываний переходим к формальной арифметике. Богатые системы обладают способностью описывать собственными средствами присущие им качества. И в этом случае возникает удивительный с точки зрения математики (но не психологии) эффект: для таких формальных систем существуют утверждения, которые нельзя ни доказать, ни опровергнуть средствами самих систем. Эту фундаментальную метаматематическую теорему тоже доказал К. Гедель.
Приведенный факт является отражением обыденного явления, наблюдаемого в душевной деятельности: для всякого индивида всегда найдутся высказывания, которые он сам не может ни доказать, ни опровергнуть. Если не примитивизировать психическую деятельность, опускаясь до примитивного сознания, когда человек чаще принимает на веру всякую ерунду, чем сомневается в ее истинности, то к таким высказываниям следует отнести, во-первых, вечные экзистенциальные проблемы, во-вторых, глубокие научные проблемы, наконец, творческие проблемы искусства. Все они в конкретный момент времени не разрешимы, но почти все связаны с изучением собственных человеческих проблем. Это могут быть как проблемы одного человека, так и всего человечества. Поэтому их можно назвать в большой степени психологическими (или точнее метапсихологическими). И в каждый конкретный момент они не разрешимы, но и не опровержимы отдельным человеческим сознанием. Разрешение или опровержение ряда из них в конечном итоге находится в результате большого напряжения психических сил и носят отнюдь не дедуктивный характер. Это и есть творчество, про которое можно сказать, что оно представляет собой попытку опровергнуть вторую теорему Геделя за счет перехода на другой уровень представлений.
6) Рассмотрим сознательную деятельность субъекта еще, с одной стороны. Для этого введем такое понятие, как неопределенность вычислений, которая характеризует уровень не предсказуемости результата вычисления при данных входных значениях. Оказывается, что чем более предсказуем результат всякого вычисления, тем проще сам вычислитель, который эти вычисления осуществляет. И наоборот, вычислитель, обладающий небольшой предсказуемостью, характеризуется сложным внутренним устройством.
Нормальное сознание в каждый момент времени хорошо предсказуемо. Следовательно, оно не обладает сложным дедуктивным механизмом. Это умозаключение основывается еще и на том, что трудно допустить существование мощного сознания, которое в каждый момент времени использует лишь свой небольшой ресурс для адаптации. Теория эволюции говорит об обратном – сознание развивается именно из-за необходимости решать все более сложные задачи.
Из этого следует, что механизм сознательной адаптации усваивает небольшую часть поступающей информации. Но человек усваивает и хранит гораздо больше информации, чем ее осознает «здесь и сейчас». Следовательно, сознательный механизм является лишь частью адаптационного механизма, если включить в последний еще и восприятие. И тут мы приходим к заключению, что большая часть информации усваивается не осознаваясь, чтобы затем в нужный момент всплыть из памяти для использования в некотором сознательном акте. Но выбор информации из хранилищ памяти вряд ли напоминает алгоритм Британского Музея, который сводится к полному перебору. Следовательно, имеется некоторый ассоциативный механизм, который связывает поверхность сознания с глубинами памяти, так как доступ к необходимой информации осуществляется удивительно быстро.