– А твоя девчонка снова торчит у входа, – сообщил он.
Дмитрий недовольно поморщился.
– Брось о ней, слышишь? Ее время прошло. Пора бы понять, что я… ну, словом, не желаю.
– Гм… А как же насчет старомодной порядочности?
– Ты же сам сказал – старомодной. Я же человек современный. Не желаю связывать руки.
– Ладно-ладно, дело ваше. Кстати, вот еще пример: Медуза обращала в камень тоже одним своим видом, а не проклятиями.
– Есть, сгодится. И тоже эта версия подтверждает гипотезу о метастабильности человеческого организма. Кто-то или что-то способно нарушить в человеке эту структуру и перестроить ее совершенно иным способом. Но что?
Он зло оглянулся на прекрасное оборудование лаборатории. Две современные ЭВМ, вибростенды, центрифуги, сотни других приборов и установок – увы, не приблизили к разгадке проблемы ни на шаг. Другие группы, которые поставили себе задачи попроще, давно уже справились с темами, теперь успешно разрабатывают другие, тоже в пределах здравого смысла. А они выдвинули гипотезу о нестабильности структуры человека и вот уже шесть лет пытаются подобрать к ней ключ. При благоприятном решении перед человечеством откроется заманчивая перспектива… Человек сможет тогда перестраивать свой организм произвольно!
– Слушай, – предположил Александр нерешительно, – летаргия, амбивалентность, проекция… Они тоже результатов не дали. А нет ли связи с такими понятиями, как… совесть, порядочность? Погоди, это не так уж дико! Мы всегда рассматривали этих превращальщиков в камень как обязательных носителей зла, а всегда ли так? Вон даже Медуза, по исследованиям Голосовкера, была юной, прекрасной титанидой, самой красивой на земле, ей завидовала сама Афина! Именно Афина подбила Посейдона, который, превратившись в коня, гнусно овладел спящей Медузой… И у той от омерзения и ненависти в глазах появилась такая тоска, что всякий, на кого она смотрела, превращался в камень!
Данил Данилович, их коллега за соседним столом, прислушался, подтвердил:
– И я читал. Это самые старые мифы, забытые уже при нашествии данайцев. Потом память о прекрасной титаниде забылась, а остались слухи о злобной женщине со змеями на голове…
Дмитрий, скептически улыбаясь, сказал:
– Сперва дайте мне параметры совести. Что такое вытеснение или интериоризация – я могу описать. Дайте мне формулу порядочности, и я тут же ставлю опыт.
В обед сотрудник из соседней лаборатории сказал, пока стояли в очереди в буфет:
– Рискуете, братцы… Все, что изобретается, легче обратить для разрушения. Атомная энергия, например… Пока научитесь делать людей оборотнями, сколько их превратите в… боюсь сказать, во что. Ломать легче, чем строить.
– Рискуем, – согласился Дмитрий. – Однако вся наша жизнь – риск. Сейчас же, как мне кажется, при нашей нервной, сумасшедшей жизни с ее бешеным ритмом… все больше вокруг метастабильных людей! Все мы в той или иной мере нестабильны. Малейший толчок – и с нами черт-те что делается…
Перед концом работы в лабораторию заглянул Макар Макарович, проныра из зала машинных расчетов.
– Дмитрий Львович, – сказал он, интригующе улыбаясь, – вас дама ожидает… Симпатичная такая… Ай-яй-яй!.. Конечно, быль молодцу не в упрек, но вы уж совсем законспирировались…
Дмитрий побелел от ярости.
– Послушайте, – сказал он свистящим шепотом. – Скажите этой даме, пусть убирается к такой матери! А то позову милицию. Свинство, уже и на улице проходу нет!
– Дмитрий Львович, как можно…
– К такой матери, – подтвердил Дмитрий мрачно. – Не забудьте!
Макар Макарович исчез. Александр осуждающе покачал головой.
– Зря ты так… Явно же не просто так… И ты любил, и она же не зря так…
– Заткнись, – прервал Дмитрий резко.
И вдруг дверь лаборатории резко распахнулась. На пороге стояла та самая девушка, «глаза на ножках». Ее лицо пылало гневом. Она шагнула вперед, прежде чем растерявшийся Дмитрий успел подняться с места. Пальтишко ее распахнулось, бледное лицо разрумянилось. А глаза… В них была боль. Всесокрушающая, черная…
Александр хотел что-то сказать, но язык прилип к гортани. Он разом понял причину нарушений метастабильности. Для этого стоило только взглянуть ей в глаза.
А ее страшный взгляд был направлен на Дмитрия. Ее черные волосы развевались вокруг бледного лица, придавая странно знакомое сходство… С кем?..
Она все сильнее и сильнее вонзала взгляд за спину Александра. Тот отступил на шаг, удивляясь, почему друг внезапно замолчал.
И пальцы его наткнулись на еще теплый камень.