— Думаешь, там будет легче? — в её голосе слышалось сомнение.
— Легче? — я усмехнулся. — Вряд ли. Но теперь мы знаем кое-что важное — нет ничего действительно непреодолимого. Нужно только найти правильный подход.
После долгого обсуждения мы с Кирой взвесили все за и против, тщательно анализируя каждый вариант действий. В конце концов, пришли к единому мнению — лучше всего будет дождаться полного отката КД на телепортацию, и только после этого пройти через портал. Это даст мне возможность как следует зафиксировать в памяти местность, чтобы в дальнейшем иметь возможность вернуться туда же прямым телепортом, минуя промежуточные точки.
Мы оба склонялись к тому, что продолжать путь по ту сторону портала прямо сейчас было бы неразумно — время неумолимо приближалось к вечеру, а движение по системе в ночное время всегда сопряжено с повышенным риском. Слишком много неприятных сюрпризов можно встретить в темноте, особенно в незнакомой локации.
— Знаешь, — задумчиво протянула Кира, глядя на закатное солнце, — а ведь мы так и не посмотрели, что осталось после прохождения той странной стены.
Я понял, о чём она говорит. От нечего делать — всё равно нужно было как-то скоротать время до полного восстановления телепорта — я призвал Небокрыла. Величественный питомец материализовался рядом с нами, расправляя свои серебристые крылья. После предыдущего полёта ему еще требовался отдых, но сейчас он выглядел полным сил и готовым к новым приключениям.
Дав питомцу ещё с десяток минут, чтобы тот окончательно пришел в себя, мы с Кирой забрались на его широкую спину. Я привычно активировал на нас щит души — летать без него я все же не рисковал, особенно после всего увиденного в этой локации.
— Давай сначала пролетим вдоль траектории движения той стены, — предложила Кира, крепко держась за перья на спине Небокрыла. — Интересно посмотреть, насколько далеко простираются разрушения.
Я согласно кивнул и направил питомца в сторону от нашей возвышенности. Буквально через несколько секунд, отлетев всего на десяток или два метров от места нашей стоянки, мы увидели нечто удивительное.
По всей ширине, где проходила стена кристаллической пыли, местность выглядела так, будто по ней прошёлся гигантский каток. Идеально ровная поверхность простиралась насколько хватало глаз — ни единого выступа, ни малейшей неровности. Всё было сглажено до абсолютно плоского состояния, словно кто-то стёр ландшафт ластиком и начертил вместо него идеальную прямую линию.
— Невероятно, — прошептала Кира, наклоняясь вперёд для лучшего обзора. — Смотри, даже состав почвы изменился!
Она была права. Там, где раньше были пусть и кристаллические, но различные породы камня и минералов, теперь простиралась однородная поверхность с лёгким кристаллическим отливом. Казалось, будто сама материя была переплавлена и преобразована во что-то совершенно иное.
Мы летели вдоль этой странной полосы около десяти минут, постоянно обнаруживая новые детали. Небокрыл держался на безопасной высоте — мы не рисковали снижаться слишком близко к изменённой поверхности, не зная, какие свойства она могла приобрести после контакта с аномалией.
Наконец мы достигли места, где стена кристаллической пыли обрывалась. Контраст был настолько разительным, что казалось, будто мы пересекли границу между двумя разными мирами. Здесь, буквально в метре от идеально ровной поверхности, начинался совершенно другой участок местности.
Кристаллические деревья стояли нетронутыми, их грани всё так же преломляли свет, создавая причудливые радужные узоры. Почва сохранила свой первоначальный рельеф, усыпанный мелкими кристаллами и минералами. Всё выглядело абсолютно нетронутым, словно ужасная аномалия, пронёсшаяся в метре отсюда, была лишь игрой воображения.
— Поразительно, — я покачал головой, направляя Небокрыла по широкой дуге для лучшего обзора. — Никакого переходного участка, никакой промежуточной зоны. Просто чёткая граница между «до» и «после».
Мы сделали ещё несколько кругов над местностью, тщательно фиксируя все детали. Особенно интересным казался сам характер изменений — не просто разрушение или трансформация, а именно полное преобразование материи в нечто совершенно иное.
— Знаешь, что самое странное? — Кира указала на границу изменений. — Смотри, как чётко проходит линия. Ни одного отклонения, ни единого «брызга» этой трансформации за пределы основной траектории. Как будто сама аномалия действовала по какому-то чётко заданному алгоритму.
Я задумчиво кивнул: