Пусть всё идёт так, как идёт.
— Коль, а что ты имел в виду, когда говорил «тяжёлая артиллерия»? — осторожно поинтересовался Паша.
— Ты ему ещё не сказал? — удивилась Анна.
— Нет, — я покачал головой.
— А про тебя он знает?
— Да.
— Так что там с артиллерией? — повторил Паша.
— Вскоре сам всё увидишь, — ответил я и, повернувшись к Анне, подмигнул ей.
Она озарила меня ещё одной своей улыбкой.
Вот ради таких моментов стоит жить.
Глава 22
Дом оказался в точности таким же, каким я его и видел в своём сне. Большой, двухэтажный, если не считать чердака, отделанный кирпичом снаружи, с черепичной крышей и недостроенной лестницей у парадного входа — видно, хозяин мухлевал с налогами, поскольку было видно, что дом не достроен до конца. На втором этаже окна были установлены совсем недавно, видны потёки строительной пены, а так же наклейки фирмы-производителя, а во дворе лежали какие-то доски и строительные блоки. Правда, две детали разительно отличались от того, что я видел до этого: во-первых, всё было обильно занесено снегом, хотя прямо на наших глазах дворник под надзором охранника пытался расчистить двор. Вот только там, где он только что проходил с лопатой, тут же налетал с неба новый снег, и поэтому дворник через каждую минуту порывался бросить лопату куда подальше, например, в своего надзирателя. Он ворчал, плевался, но всё же продолжал работать. К слову, я в нём даже через забор безошибочно распознал казаха, видно, у Наумова в банде ходит всякий народ, в том числе и приезжие.
А во-вторых по двору гуляла самая натуральная немецкая овчарка.
— По одному на каждого из нас, — прокомментировал Паша, глядя на дом.
— Чур, Мухтар твой, — тут же встрял я.
— Мухтар? — не понял он. — А, ты про псину… Тогда их четверо.
— А где тогда ещё один? — спросила Анна, протирая рукавом запотевшее стекло.
Мы уже довольно долго сидели в машине, припаркованной на другой стороне улицы в паре домов дальше по дороге, возле продуктового магазина известной сети. После того, как я начал подмерзать, сидя неподвижно в машине, Анна, быстро заметив это даже без моих комментариев, включила свой «обогреватель», попросту заставив собственное тело излучать больше тепла, и в машине стало почти как в парилке. Паша при этом сильно удивился, так как он считал, что у него в машине печка никуда не годится, поэтому он всё списал на неё. А печка у него действительно была хуже некуда, ума не приложу, как он ездит в минус двадцать. Хотя, с его мышечной массой холод, поди, не проблема.
Чай в моём стаканчике уже успел подостыть, поэтому я, уличив момент, когда Паша отвернётся, протянул его Анне и с мольбой в глазах посмотрел на неё. Она недовольно закатила глаза, но взяла в руки стаканчик и через пару секунд вернула его мне.
— Специально? — я посмотрел на закипевший у меня в стаканчике чай.
Хорошо хоть материал стаканчика позволял держать в руках кипяток, не боясь получить ожог третьей степени.
Анна ничего не ответила и снова повернулась к окну, продолжив наблюдать за происходящим. За тот час, что мы уже проторчали здесь, в дом никто не входил и не приезжал к нему, зато оттуда вышли два каких-то азиата, вроде корейцы, но я могу и ошибиться.
— А вот и ещё один, — сказал Паша.
Из-за угла показался ещё один охранник. Он подошёл к своему коллеге и, стрельнув у того сигарету, вернулся обратно за дом, по пути закурив.
— Откуда ты знал? — удивилась Анна.
— Банальная логика, — Паша пожал плечами. — Если девчонка действительно здесь, то её не будет охранять только один охранник да дворник. По любому есть второй с другой стороны дома. Плюс ещё как минимум один внутри — сменщик. И ещё кто-то должен сидеть с девчонкой.
— Почему? — спросил я. — В смысле, зачем ещё один охранник с другой стороны дома?
— Видишь, там между их забором и соседским есть небольшое пространство? — Паша ткнул пальцем в окно.
Я ничего не увидел, поэтому просто кивнул.
— Думаю, там что-то вроде маленькой дорожки между заборами, — продолжил Паша. — Для мусорных контейнеров и контейнеровоза, чтобы тот не мельтешил по здешнему асфальту. Район не бедный, и большинство домов здесь как времянки построены, до тех пор, пока землю не купит новый хозяин при деньгах.
— Обширные познания, — оценил я. — Это всё ты узнал, только взглянув на огород за домом?
— Нет, у меня здесь недалеко знакомые живут.
Мы подождали ещё немного, но ситуация не изменилась вообще никак. Даже дворник и тот остался на месте — снег ему придётся счищать такими темпами до тех пор, пока на дворе май не стукнет.
— Ну что — пошли? — предложил Паша.
— А план? — запротестовал я.
— Какой ещё план? — нахмурилась Анна. — Всё и так ясно — каждый берёт на себя одного из них, а первый освободившийся расправляется с оставшимся. Пусть Паша возьмёт на себя охранника, вдруг у того рация при себе. Я разберусь с дворником, а Коля…
— Эй! — возмутился я. — Почему это собака на мне?
— Ты боишься маленькой собачки? — ехидно улыбнулась она.
— Маленькую?! Да она весит больше, чем я в свои лучшие годы!
— Хватит причитать, — отрезал Паша. — Так и поступим.
Едва мы вышли из машины, как я тут же ощутил, что всё сложится далеко не так, как мы рассчитываем. Прелесть всех планов в том, что как бы подробно Вы их ни составляли, обязательно какая-нибудь неучтённая мелочь перекроит всё дело, вывернув его наизнанку и поставив вверх тормашками, и дай боже, если план окажется достаточно гибким, чтобы не развалиться в ту же секунду. Подобное ощущение я уже испытывал пару раз до этого — словно маленький червячок, засевший в мозгу в центре, отвечающем за уверенность в своих действиях, если такой только есть. И этот червячок активизировался и начал подтачивать моё эго, прямо на глазах пожирая всё вокруг себя. Это было неясное предчувствие того, что что-то пойдёт не так. Вернее, что всё пойдёт не так.
— Э… ребята? — неуверенно произнёс я, сунув руку в карман.
Перспектива драться с собакой голыми руками меня нисколько не прельщала, и поэтому я хотел взять в руки хотя бы разряженный пистолет, чтобы было чем отбиваться от весьма острых зубов.
Но моя ладонь наткнулась на нечто совсем другое, которое было куда опаснее какого-то там пистолета.
Ампула с RD.
— Паш, возьми, — попросил я его, протягивая сжатую в кулаке ампулу. — Боюсь разбить.
Я не хотел, чтобы Анна видела эту ампулу. Конечно, для неё в этом ничего постыдного не было, она несколько раз при наших предыдущих встречах твердила о том, чтобы я попробовал этот препарат и сам увидел все производимые им эффекты. Но это для неё — мне было стыдно признаться даже самому себе, что я допускаю мысль о том, что я могу принять этот препарат. И чем меньше на этом мы будем заострять внимание, тем лучше для меня.
Паша согласно кивнул и взял у меня из ладони ампулу, Анна при этом с интересом посмотрела на нас, но, похоже, ничего не заметила.
Мы перешли через улицу и подошли совсем близко к дому, где, как я предполагал, держали ясновидящую девочку. Едва мы приблизились к дешёвой, явно временной калитке, нас заметил охранник.
— Извините, — позвал я его, подойдя поближе к калитке.
Сразу же подбежала собака и, высунув конец закрытой пасти через прутья, зарычала на меня. Мне стоило большого напряжения воли не отшатнуться назад.
— Да? — спросил охранник таким тоном, словно бы говорил «чего вы здесь шляетесь?».
— У нас тут спор возник, — извиняющимся тоном промямлил я. — Не могли бы Вы рассудить?
— Ну? — снова спросил охранник.
Похоже, в его голове отсутствовали слова длиннее двух букв. Не хватило места? Вон какие банки у него, даже сквозь куртку видны!
Рычащая морда собаки находилась в опасной близости от моей коленки. Ещё бы немного и…