Потом он вернулся за будто примерзшей к жесткому пластмассовому сиденью мной, готовый бережно нести на руках, как благородный рыцарь из красивой старинной баллады. Вспомнив о женской гордости и личной свободе, я отмахнулась от его подставленной для опоры руки. Трижды моргнула, проясняя голову. Вроде не закружилась, и то дело. Встала рывком и слегка ударилась о потолок, который, к моему счастью, был обтянут мягким дырчатым кожзамом.
Надо же мне было забыть о том, что местные жабы ниже ростом, чем люди и им подобные со всяких Семансов!
Пусть не с таким гордым видом, как планировалось, но я все же вышла из транспортной капсулы достаточно твердой поступью, не шатаясь, как слесарь Сергеич вечером в пятницу.
Здание главного управления службы космического патруля издали напоминало смесь барабана с кубиком Рубика. С первого взгляда не поймешь, есть ли в нем окна. Подойдя ближе и влившись вслед за Нирланом в хвост очереди таких же, как мы, понаехавших и поналетевших, внешне похожих на кого и что угодно, кроме тайломенских жаб, я смогла разглядеть, что окна хитро спрятаны за широкими панелями-заслонками, которые сияли в ночи разноцветными геометрическими фигурами. Вот честно, кукуха могла запросто поехать у каждого, кто рискнул бы простоять тут битый час, любуясь плодом извращенной фантазии неизвестного архитектора.
Зато я по достоинству оценила жабью изобретательность в плане распорядка рабочего дня. Вот бы и во всех наших заведениях с учреждениями приемные часы назначались посреди ночи… Интересно, стали бы меньше очереди? Или, быть может, ничего бы не изменилось. Кроме того, что мамаши прибегали бы с орущими маленькими детьми, которым в это время надо спать, но некому за ними присмотреть, потому что все няньки, тетки и соседки дрыхнут.
Окружающие существа не пялились на меня, они привыкли видеть разных чудиков, а я старалась всех получше рассмотреть и запомнить каждый хоботок и пушистый хвост. Вид сложенных темных кожистых крыльев с красными прожилками меня завораживал. Я еле сдерживалась, чтобы не побеспокоить их высокого плечистого обладателя, стоящего прямо перед нами. Хотелось протянуть руку и потрогать перепонки между костяшками. Узнать, мягкие они или жесткие, горячие или прохладные.
Жалела, что не прихватила в космическое путешествие Сашкин “Полароид”. Пощелкала бы тут всех втихаря. Хотя фотоаппарат не мог четко взять кадры при настолько слабом освещении. Вряд ли бы что попало на пленку, кроме неоновых вспышек – никому не интересных и не принадлежащих к внеземным формам жизни.
Леся вела себя спокойно, только водила носом, ловя незнакомые запахи. Девица в розовых перьях порывалась ее погладить, но я на общем языке, который должен был понимать каждый прибывший на Тайломену, вежливо ей объяснила, что лучше так не делать. Тем более, пальцев на каждой руке у нее всего три, а значит, ни один из них точно не лишний. Да и красивыми длинными перьями рисковать не стоит. Неизвестно, как быстро они вырастут заново, если не останутся проплешины на всю жизнь.
Втянувшись в здание за мощные раздвижные двери, разношерстная, пернатая и лысая толпа рассосалась по кабинетам. У меня возникла мысль, что где-то здесь расположена контора миграционной службы, иначе не собралось бы столько поналетевших.
У главного начальника была неприемная ночь. Мы с Нирланом и Лесей без посторонних инопланетян вошли в широкую кабинку лифта и медленно поплыли на верхний этаж. Изнутри здание не могло меня чем-то удивить. На обычных серых стенах из мрамора или искусственного заменителя камня висели тонкие узкие бра. По темному скользкому полу я нормально шла в затертых матовых местах и скользила на глянцевой глади, как на раскатанной малолетними хулиганами зимней дорожке.
В конце короткого коридора у единственной двери, выделяющейся броским фиолетовым цветом среди всеобщей серости, дежурила хвостатая и ушастая секретарша, как неусыпный часовой. По цвету кожи и волос она почти сливалась с дверью. Издали казалась манекеном, демонстрирующим желтое в зеленый ромбик короткое платье в любимой кислотно-яркой цветовой гамме завсегдатаев дискотек.
– Капитан Нирлан Шанторн, – фиолетовый “манекен” ожил и поплыл к нам на бесшумных шпильках, прижимая к себе тонкий и почти прозрачный электронный блокнот. – Генерал Иштоп ожидает беседы с вами.
Кривые буквы и длинные непонятные цифры как будто пробегали прямо по пышной груди, едва не выскакивающей из глубокого декольте при каждом шаге.
– Вас я попрошу ожидать здесь, – сказала мне секретарша, раздраженно крутя кончиком длинного тонкого хвоста.