Она была бесплодна. После первого зачатия и выкидыша врачи поставили Мире страшный и окончательный диагноз: не судьба. Ромка тогда даже расплакался вместе с ней. Но как-то они это пережили, и вот теперь Мира безумно радовалась тому, что планам трех ублюдков не дано осуществиться. Сначала она хотела выкрикнуть им это в лицо, но потом передумала. Неизвестно, что ждет её, если она признается в этом. Может, они убьют ее. Но пока она могла забеременеть, почему-то она была ценна. Интересно, зачем им это?
- Вы что, мстите женам за то, что не хотят от вас рожать?
Она не успела увернуться. Пощечина пришлась в то же самое место, снова разбив губу.
- Стас! – крикнули Ян и Ярик хором.
- Вы сами слышали! – Амбал замер с занесенной для удара рукой. Голый, татуированный, с искаженным от ярости и ненависти лицом, он был ужасен. Мира торопливо закрыла лицо руками.
- Прекрати! – прошипел Ян. – Она нам нужна!
Стас медленно опустил руку. Потом презрительно посмотрел ей в глаза и резко отшвырнул в сторону ноги.
- Лежишь еще десять минут, - ледяным тоном предупредил её Ян, - потом идешь туда, - он ткнул пальцем куда-то в сторону, - там ванна. Приводишь себя в порядок и возвращаешься. Если хочешь жить, веди себя правильно.
- Да пошел ты! – плюнула в его сторону Мира. Потом повернулась к Стасу и снова плюнула. – И ты пошел! И ты, молокосос! Пошли нахер все трое!
Впервые она произносила подобные слова. И поняла, что получает ни с чем не сравнимое удовольствие.
Стас наклонился к ней.
- Это ты зря. Наслушалась, какая ты тут важная птица? Так мы можем и передумать. – Тон его изменился. – Еще раз вякнешь, сука, домой поползешь со сломанными ногами и руками! Поняла?!
Голос его сорвался на крик. Он орал прямо в лицо съежившейся Мире, забрызгав её слюной.
- Поняла, спрашиваю?!
- Поняла, не ори, - глухо отозвалась Мира, поняв, что пока она во власти этих нелюдей, лучше делать, что говорят. Ей не хотелось, чтобы они покалечили её еще больше.
Когда все трое вышли, Мира с трудом поднялась и поковыляла к двери в ванную. Забравшись под душ, она долго стояла, пытаясь смыть со своей души и тела произошедшее с ней осквернение. При воспоминаниях о своих оргазмах её передергивало от отвращения к самой себе. В какой-то момент ей захотелось размахнуться – и разбить себе голову об кафель. Но потом пришла трезвая мысль, что, скорее всего, силы не хватит, чтобы умереть, а во-вторых, она не покажет себя побежденной. Лучше выждать момента и найти способ отомстить.
Она долго и старательно вымывала из себя сперму, смывала её с браслетов и бус, пытаясь одновременно, выкинуть из памяти картины произошедшего. К счастью, наркотик, которым её опоили, видимо, имел определенные последствия. Память затуманилась, замывая подробности и детали.
Вернувшись в комнату, Мира застала всех троих, уже одетых серые костюмы. Амбал Стас выглядел в своем просто нелепо. На одном из кресел лежало легкое красное платье без рукавов. Размер был ее. Рядом стояли её туфли.
- Одевайся, бросил Ян.
Все трое беспардонно её разглядывали. Мира подошла, прикрывая руками грудь и лоно.
- Где мое белье?
- Тебе оно не понадобится, - мерзко усмехнулся Ярик.
- Куда вы собрались?
- Не мы одни. Ты с нами.
- Никуда я с вами не поеду! – выкрикнула Мира.
Стас шагнул к ней и прищурился.
- Забыла про сломанные ноги?
Мира насупилась, охнув от боли в разбитой губе. Но Ян вдруг махнул рукой.
- А знаешь… У тебя есть выбор. Как и с отваром. Первый вариант. Ты едешь в качестве гостьи на званый ужин, где тебе, возможно, окажут почет и уважение. Во втором варианте я вижу тебя запертой в пустой комнате на воде и хлебе пару недель, пока не исчезнут все следы того, что было, потом мы засовываем тебя в мешок, увозим и выбрасываем хер знает где, по возвращению стрижемся и перекрашиваем волосы, или вообще сваливаем куда-нибудь на моря, а ты долго бредешь, босая и полуголая, отбиваясь от гопоты и потом доказывая ментам, что тебя кто-то где-то изнасиловал.
- Да? – презрительно сказала Мира. – А что мешает мне оказаться во втором варианте после званых гостей? Или даже после того, как в гостях повторится это? – она кивнула на тахту, бежевая обивка которой была покрыта темными пятнами и белесыми разводами.