- Мы действительно привезли ее в подарок. Но Стас прав, Владыка. Любой из нас имеет право на посев. Мы все живем по одним законам.
- Да! – дерзко подтвердил верзила за ее спиной, и Мира не увидела, но почувствовала его веселый оскал.
- Что ж, так и есть. – Артур слегка улыбнулся, и Мира вдруг испугалась, что он откажется от нее и отдаст назад этим ублюдкам.
Но тут его улыбка пропала.
– Но у нас есть и другие традиции…
Артур сказал это Яну почти вкрадчиво, но так, что Миру пробрала дрожь.
- Друзья! – он возвысил голос и обвел взглядом присутствующих. - Мне напомнили о неопровержимом праве каждого сварга на посев. Мне напомнили справедливо?
Зал ответил гулом одобрения. Мира поняв, что ее насильников только что простили за содеянное, едва не закричала. Но тут Артур поднял обе руки.
- Все верно! – провозгласил он. – А что делает сварг, который утратил нюх?
Толпа заулюлюкала, многие показали жесть римских цезарей – кулак с повернутым вниз большим пальцем.
- Верно! - воскликнул Артур. Потом неожиданно расплылся в веселой улыбке. – Мне уже рассказали, что теперь это называется «дизлайк»…
Среди гостей раздался смех, довольно многочисленный, и Мира вдруг догадалась, что Артур перетягивает собравшихся на свою сторону. Но она не представляла, для чего. Законы этого странного сборища были ей абсолютно не известны.
Улыбка его вдруг пропала, и Артур с каменным лицом повернулся к Яну.
- Так что ждет сварга, который утратил нюх?
- Дизлайк! – проревела толпа. Послышался свист и улюлюканье.
- Я не понимаю! - крикнул Ян. – К чему эта комедия?
- Ты принес присягу верности. Ты преподнес подарок. Вы взяли эту женщину, которую хотели приподнести, как дар, устроив посев прямо перед церемонией. Понадеявшись на защиту Закона. – Артур пожал плечами - И тут мне действительно нечего предъявить, кроме спорного обвинения в неуважении к Вожаку…
- Да мы всего-то немного развлеклись! – крикнул Стас, и его рука, державшая нож у горла Миры, дрогнула.
- И бесспорного обвинения в глупости! – громко сказал Артур, обращаясь к Стасу.
Он поднял руку и теперь указывал на Миру.
- Освободите ей руки!
- Нет! – выкрикнул Стас. Толпа заворчала, явно поддерживая его. Видимо, отстаивающий свои права в этом обществе пользовался поддержкой.
- Кретин! – рявкнул Артур. – Вы все кретины! Где ваш нюх?! У нее на руке мой волосяной браслет! Клановый запрет на посев!
Стало тихо.
Мира почувствовала, как дрогнула рука Стаса. Лезвие отошло в сторону.
- Эту самку пометил я! – рявкнул Артур. – Я! Выбрал ее себе! А ты, Людович? Ты потерял нюх?!
Его кулаки сжались, а в следующий момент Мира вытаращила глаза, одновременно ужаснувшись.
Лицо Артура вдруг изменилось.
Черты заострились, надбровные дуги и скулы выдвинулись и стали массивнее. Брови и щеки покрылись рыжей шерстью. Уши тоже увеличились в размере и стали острыми. Глаза вспыхнули рыжим, а рубашка, облегавшая его сильное тело, лопнула в нескольких местах. Артур раскрыл рот и в зале раздался рокочущий рык. Мира застыла, увидев выросшие вдвое клыки. А в следующий момент он наклонил голову, и вдруг с её зрением произошло что-то странное.
Силуэт Артура размазался красным пятном, на месте которого медленно оседали клочки алой ткани, и что-то раскаленное пронеслось мимо ее лица, взметнув волосы горячей воздушной волной.
В следующую секунду его фигура возникла на том же месте. Обрывки рубашки едва покрывали бугрящуюся мышцами и заросшую рыжей шерстью спину. В вытянутой в сторону руке был зажат какой-то красный шматок. В тот момент, как из сжатого кулака, пальцы которого заканчивались огромными когтями, протянулась длинная багровая капля, на шею и голову Миры хлынул горячий поток.
Девушка вскрикнула и прыгнула вперед, прямо к тому чудовищу, в которое превратился Артур. И обернулась.
Стас стоял, выпучив глаза и медленно открывая и закрывая рот. А ниже, в толстой мускулистой шее зияла рваная разверстая дыра, из которой бил целый фонтан крови. Пару раз с отвратительным звукам рыгнув кровью, верзила крутанулся и рухнул на пол. Теряя жизнь, огромное тело в прежде сером, а теперь бордовом костюме забилось так, что бордовые брызги полетели во все стороны, а из разорванного горла неслось сиплое шипение и вздувались кровавые пузыри.