И закричала от боли в спине, плечах и груди.
Морщась и охая, то и дело вскрикивая, она стащила платье и с ужасом уставилась на десятки глубоких, в бисеринках выступившей крови, царапин, исполосовавших грудь.
Слезы выступили сами собой. Мира вытерла глаза и вывернула платье наизнанку
Весь внутренний слой был утыкан булавками так, чтобы острия были направлены внутрь.
7
- Вот суки!
Мира отшвырнула платье, и всхлипывая, коснулась пальцами ранок, две из которых были прямо возле сосков. Ранки были ужасно болезненными. Морщась от болевых ощущений, девушка нашла зеленку и обработала царапины на груди и плечах, те, до которых смогла дотянуться.
Её переполняла возникшая внезапно злость, на которую наложилось опьянение. Вот же сучки! Ладно, Стелла, она сразу проявила пренебрежительность. Даже ласкала с ироничной миной на лице. Но Екатерина! Была так приветлива! Прямо, как подружка! Суки! Суки!
Вернувшись в комнату, Мира тщательно проверила остальную одежду. Но булавки оказались только в двух платьях, где толщина ткани позволяла незаметно из разместить. Она повытаскивала их, машинально считая. В каждом платье оказалось по двадцать три штуки. Столько же, сколько ей лет. Что, позавидовали молодости? Ещё бы, если правдой было то, что сварги живут столетиями, обе уже - старые кошелки! А то и старые девы! Но, скорее всего, это просто совпадение, решила Мира. Она же не упоминала при них свой возраст.
Мира зло отшвырнула коварные подарки.
Ужасно болела грудь. Хорошо, что ни одна игла не воткнулась в сосок. Девушка представила себе возможные ощущения и её передернуло.
Первой мыслью было вывалить на Артура всю свою злость за подлость его сестер. Но уже схватив телефон, невероятным усилием воли Мира взяла себя в руки. Месть – блюдо, которое подают холодным. Нужно протрезветь, и уже потом подумать, как правильно все сделать. Мире было интересно выяснить, кто стоит за этим, Стелла, Екатерина, или обе вместе. Высказав все Артуру, она навряд ли это узнает.
Аккуратно, словно он был бомбой с часовым механизмом, Мира положила телефон на стол и отошла. Усевшись на диван, она постаралась взять себя в руки и порассуждать.
Если предположить вдруг, что сестры ни при чем, то кто это все же мог сделать и зачем? Зачем – в принципе было ясно. Тут вариантов не так и много. Ей четко дали понять, что в этом обществе она нежеланная гостья. А может быть, что именно Артуру она не пара ни в одном качестве.
Мира легла, глядя в потолок.
А может быть, это не просто неприязнь, а страх? Страх того, что она может стать Артуру ближе кого-то ещё? Эту мысль стоило развить. Нужно было сначала выяснить, кто именно собирал сумку. Может вообще быть так, что поручили какой-то телке, а она решила напакостить. Хотя, не очень понятно, зачем кому-то из тех девушек понадобилось подобное, ведь это было легко раскрыть. Герман сказал, что это «подарок сестер», но ведь, если рассматривать все варианты, то ничем, кроме слов самого Германа, это не подтверждено. Он мог и сам это сделать, а свалить на сестер, в конце концов. Как ни крути, было только четыре подозреваемых. Екатерина, Стелла, Герман и неизвестная ей телка.
Подумав это, Мира отругала себя. Вот дрянь, начала называть этих девушек, как сварг. А сама-то она кто? Не телка? Девушка подняла к глазам руку и посмотрела на браслет Артура. Каким бы защитным амулетом он не был представлен, на деле эта вещь была тавром, обозначающем Мириного хозяина. Ей стало противно. Уже нисколько не сомневаясь, она расстегнула замок и сорвала браслет с руки. Она не будет ничьей телкой! А Артур, пометив её, как свою, просто показал истинное отношение. Не спеши, сказала она сама себе, обручальным кольцом мужчина тоже помечает женщину, как свою. Да, пришел ответ, но банальный запрет другим мужикам на секс с ней – это нихрена не обручальное кольцо!
Мира отшвырнула браслет и скрестила руки на груди. Глубоко вздохнула. Глупо, но внезапно она почувствовала себя свободной.
Решив, что на сегодня переживаний достаточно, Мира решила лечь спать.
Утро встретило её тупой ноющей болью в ранках, которые она, судя по всему, натерла за ночь и больной же с бодуна головой.