Третий бандит с ухмылкой приблизился к ней, поигрывая блестящим ножом, который даже на вид казался острым, как бритва. Двое других схватили её за руки и зажали так, что Мира не могла даже пошевелиться. Тогда человек с ножом, по-прежнему мерзко ухмыляясь, медленно приблизил лезвие к её плечу и провел глубокий разрез.
Мира закричала от дикой боли и невозможности что-то сделать.
- Молодца, Серый, - одобрил один из тех, кто держал её. – Прям горизонтально! Красавчик.
Серый довольно осклабился и вновь поднес нож к Мириному плечу. Снова дикая боль пронзила и без того пылающее словно от огня плечо девушки. Скосив в страхе глаза, она увидела, что второй кровавый разрез лег под углом к первому. Её трясло от боли и страха. Мира перевела взгляд на Артура и вдруг увидела, как его рука чуть пошевелилась, на глазах покрываясь шерстью. Когти удлинялись, словно не настоящие, а киношные, вылезая из кончиков пальцев. В этот момент Серый, от усердия высунув язык, снова начал резать ей кожу. Мира закричала во всю мощь легких, не только от боли, но и чтобы отвлечь внимание от медленно шевелящегося Артура.
На её левом плече теперь истекал кровью равносторонний треугольник из далеко пересекающихся линий. Плечо горело болью, а двое мужчин уже рвали её колени в разные стороны. Мира снова завопила, и тогда Серый со всего размаха влепил ей затрещину.
Перед глазами девушки вспыхнул фейерверк, а лицо взорвалось жгучей болью. Она не глядя ткнула куда-то ногой, попала, потому что раздался вскрик и злобная брань – и в следующий момент ей прилетело с другой стороны.
Голова Миры откинулась на диван, а все тело расслабилось, так как она вдруг потеряла возможность его контролировать. Девушка почувствовала, как ей рывком широко раздвинули ноги, и что-то твердое тычется в промежность. Услышала довольный ржач в несколько глоток, одна из которых была женской.
А потом на неё хлынул водопад крови.
Слезы боли застили ей глаза.
Сквозь их пелену она видела, как что-то темное мечется по комнате, разбрасывая алые, огненно-горячие шлейфы. Все вокруг заполнило рычание и бессвязные крики. Эта какофония продолжалась несколько минут. Потом все стихло. Девушка осознала, что на ней больше не лежит тяжелая туша, а ноги никто не держит.
- Мира…
Она торопливо стерла слезы с глаз и огляделась. А оглядевшись, соскочила с дивана и бросилась по оскальзывающимся под ногами окровавленным телам к Артуру, тяжело привалившемуся к стене.
- Артур!
- Мира… - Он был в своей звериной ипостаси, и голос звучал грубо и низко. Огненно-рыжие глаза пытались сфокусироваться на ней, но то и дело закатывались.
- Я здесь, здесь! Как тебе помочь?! Что мне сделать?! – завопила Мира отчаянно, чувствуя себя абсолютно бесполезной. Словно почувствовав, что она рядом, Артур охнул и сполз по стене набок, оставляя на светлых обоях кровавый след.
- Ничего… - Она положила его большую мохнатую голову себе на колени и все гладила и гладила её, заливаясь слезами, которые была не в силах остановить.
Глаза и нос набухли от слез, Мира морщилась, но ничего не могла с собой поделать. У неё страшно болело лицо, она чувствовала, как распухла челюсть и скула. Но самая страшная боль была от того, что она держала на коленях только что ласкавшего её, а теперь умирающего мужчину и совершенно, абсолютно не знала, чем ему помочь. Она только судорожно трясла его и все повторяла и повторяла:
- Артур! Артур! Не бросай меня!
Оборотень молчал, лишь иногда резко вздыхая, отчего в его горле что-то противно клокотало, а на губах вздувались и лопались кровавые пузыри. Мира раскачивалась, неудобно сидя на поджатых ногах и ревела.
В какой-то момент Артур открыл глаза, нашел её взглядом, вымученно улыбнулся и, резко набирая в пробитые легкие воздух, отчего его голос поднялся, как-то рывками, словно торопясь, сказал:
- А… мы… могли бы… быть… отличной… парой… да?
- Да! Да! – закричала Мира, сразу поняв, что кричит она уже только самой себе.