Звук передергиваемого затвора, и вновь выстрел. Такой крутой. Такой хладнокровный. Расчетливый. Умный. Утонченный и изящный Кент Вествинд, оказался не готов к встрече с настоящим демоном, которые безвылазно живет в аду.
О! Киллер считал себя художником натуралистом, чье тело всегда было эталоном. Эталоном доведенным имплантами до идеала. Он встретил на своем пути хаос импрессиониста. Силу, что как антивещество пожирает любую материю. Вечно голодного демона, спущенного хозяином с поводка с командой фас.
Все эти мысли, пролетели перед Кентом за считанные секунды. Восприятие и реакции были максимально ускоренными. Он полз. Полз так быстро, как мог. Но этой скорости оказалось недостаточно. Облако микро эми гранат вылетевших из пущенной Кейном дроби, накрыло Вествинда.
Вся электронная начинка недокиборга начала коротить и выходить из строя. Кожа над имплантами начала плавится. А хуже всего начали закипать и мозги.
И только смех. Гомерический смех Жнеца в его ушах, плавно затихал, вместе с жизнью нейрочипа. Они умерли вместе. Нейрочип и Кент. Вествинд. Его тело. И его ипланты.
Но за долю мгновения перед своей смертью, он увидел. Увидел, то чего видеть не должен был при жизни. Увидел себя. Весь свой жизненный путь. И ту ее часть, что была сокрыта. Сокрыта кропотливой работой ученых Микротеха. То как они изуродовали психику молодого парня. То как ему перепрошивали сознания. Нет. Его не готовили с пяти лет к этой участи. Нет. Это все лишь красивая сказка. Легенда. В которой нет ни капли правды.
Вествинд был обычным подростком из трущоб, которого из-за его голода и жадности поймали корпораты. Но вместо того, чтобы убить — они создали из него идеальное… почти идеальное оружие. Оружие, что убило даже ту, кого полюбило всем своим черным сердцом, и такой же черной душой.
А потому, уже мертвое тело, пустило одинокую слезу.
Глава 11
XIV — Под музыку рока, с «береттой» в руках
БЕЗ ВЫЧИТКИ
Детектив стоял, над дымящимся трупом киллера. Он не знал, кто это. Ему было плевать. Он лишь видел, как одинокая слеза катится по мертвой щеке. И Кейн знал — этот понял свою гниль. Понял.
— Хоть, кто-то. — Скривив губы в своей фирменной улыбке, произнес Майк.
Вот только улыбка его была не веселой, не холодной. В ней была легкая, ироничная грусть. Грусть человека, который увидел. Увидел насмешку судьбы, или рока. Правда, сам Кейн считал, что нет ни судьбы, ни рока. Есть лишь последствия принятых решений.
— И так, Томас. Как раз перед появлением… — детектив покосился на дымящееся от замыканий тело, — этого гостя, ты собирался мне поведать, что же такое интересное, вы пытались создать. И какую суку, вы выпустили в мой город. А еще мне очень интересно, как долго ты проживешь, если продолжишь молчать.
Майк был уставшим. Уставшим еще до того, как ворвался в одну из лабораторий Микротеха. Вчера у детектива было наполнено ожиданием. Сначала он съездил на Палмар Бич, чтобы посетить особняк мертвеца Санти. Там он искал камеры. Но увы, их он там не нашел. После успел побывать в «Ночной Бабочке». Цель была та же самая. Он хотел убедиться. Хотел знать наверняка, что нигде не свернул, что знает всех жертв, и что та цепочка трупов ему не грезится. Он хотел быть уверенным в этом. Но дерьмо оно такое. Не спешит всем рассказать о себе, прежде чем ты в него вступишь, или упадешь. Лишь только ты его коснешься — тогда да. Тогда оно завоняет. Собственно так и живет Санрайз-Сити. Так и живет сам Кейн. Стоит ему тронуть дерьмо, стоит ему почуять его запах — он двигается. Борется. Оттирает дерьмо. Но если он его не видит — просто проходит мимо.
Детектив привычно зацепил сигарету зубами, и движением головы вырвал ее из новой пачки. Чирк кресала трофейной зажигалки. Одинокий огонек. Такой же маленький и трепещущий, как и душа усталого детектива. Она ведь тоже сгорает в огне точащей барьеры воли злобы. Злобы на гниль. На себя. На весь этот проклятый мир.
Дым ворвался в легкие, отдавшись привычным приступом кашля от затяжки крепким, дешевым табаком. Зато Майк чувствовал. Чувствовал не пустоту в груди, а наполненность. Пусть и дешевым, токсичным дымом. Это было хоть что-то.
— Ну, так Томас, ты собираешь мне исполнять свой главный хит? — Спросил детектив, нависая над своей жертвой.
— Если я тебе расскажу, меня убьют! — Устало отозвался ученый.
О! Он понимал кто перед ним. Но он знал и тех, кто стоит над самим Джеферсоном. Те предательства не прощают. Они за это убивают. Медленно. Не спеша. Наслаждаясь каждым мигом твоей боли. Отрезая по кусочку не только тела, но и прогнившей до основания души. А иначе… иначе тебя бы там не было.