Он сделал пару глотков из открытой бутылки и отставил ее в сторону.
– Продолжаем разговор, – произнес заметно повеселевший журналист. – Итак, у этого темного дела помимо чисто финансовой была еще и нравственная сторона. Покрытая завесой тайны для всех непосвященных. И сейчас я тебе эту завесу чуть-чуть приоткрою. Ты, конечно, знаешь, что главой русской службы «Свободной волны» является господин Леонидов Юлий Семенович, а московское бюро возглавляет Зелек Шустов, ставший с недавних пор знаменитым тележурналистом.
– Я в курсе, – кивнул Денис.
– Так вот, – продолжил Штейн. – У Шустова и Леонидова весьма своеобразные представления о способах набора в штат персонала и проведения корпоративных вечеринок. Говоря короче – в конторе Леонидова процветает беспросветное пьянство, а в конторе Шустова – столь же беспросветное и ужасающее по своим масштабам блядство. Ты следишь за моей мыслью?
– Я слушаю, слушаю.
– Молодец. Итак, что же происходит в двух этих замечательных конторах? – Григорий Ефимович протянул руку к бутылке с пивом, но наткнулся на суровый взгляд Дениса и тут же отдернул руку. Во избежание эксцессов. Он тяжело вздохнул и продолжил: – Напротив конторы Леонидова имеется дивный пивной бар, где Юлий Семенович по четвергам устраивает «День открытого пьянства».
– Звучит впечатляюще.
– В жизни это впечатляет еще больше, уверяю тебя.
– А поподробней можно?
– К тому и веду, старина, к тому и веду... – Штейн вновь покосился на бутылку, но уже незаинтересованно, безо всяких притязаний, как на произведение искусства. – В общем, на этих четвергах все сотрудники Леонидовской конторы упивались в стельку. Сам Юлий Семенович за вечер приговаривал пару бутылок «Джонни Уолкера». Это такая марка виски.
– Я в курсе, – обронил Денис.
– Вот так так! – восхитился Григорий Ефимович. – Довольно глубокие познания для непьющего. Ладно. В общем, Леонидов был знатным пьяницей и, насколько я слышал, таким он и остался. Более того, в штат он брал только тех, кто принимал участие в «Днях открытого пьянства». Тем, кто не соглашался пить, тут же указывали на дверь.
– А что, этот твой Леонидов обеспеченный человек?
Григорий Ефимович усмехнулся:
– Спрашиваешь! У него недвижимость по всей планете. Дом в Нью-Йорке, вилла на Гавайях! А ведь когда-то Леонидов был простым юрисконсультом на фабрике детской игрушки.
– Выходит, когда-то нынешний алкаш был правозащитником.
Штейн коротко хохотнул:
– Не правозащитником он был, а элементарным фарцовщиком! Ну да ладно, неважно. Это все были цветочки, а я тебе про ягодки расскажу. Про клубничку, так сказать. Дело в том, что господин Леонидов установил у себя в офисе интересное правило: каждый сотрудник должен был переспать с каждой сотрудницей! Это блядство он называл «корпоративной дружбой»! Ну а самому Леонидову сам Бог велел переспать с каждой пишущей дамой из российской службы «Свободной волны». И поговаривают, что не только с дамой. – Григорий Ефимович криво усмехнулся. – Ну что скажешь, сыскарь?
– Скотство какое-то, – отреагировал Денис. – Что тут еще скажешь.
– Абсолютно верное определение, – поддакнул Штейн. – Причем особенно в этом, как ты выразился, скотстве отличился наш маленький Зелек Шустов. Его специализацией были молоденькие журналистки, которые жаждали работать на «Волне». Начиналось все вполне благопристойно. Скажем, приходит к Шустову студенточка-выпускница и просит: «Дядя Зелек, возьмите меня на работу». «Запросто, – отвечает Зелек. – Вот только для начала ты должна овладеть компьютером. Если ты не против, то я сам с тобой позанимаюсь. У меня как раз выдался свободный денек». Ну и начиналось. Сначала просто сидел рядом, обнимал за плечики, потом недвусмысленно намекал, а потом и...
– Дальше можешь не продолжать, – оборвал его Денис. – И так все понятно.
– Надо же, какой впечатлительный, – ухмыльнулся Григорий Ефимович. – Никогда бы не подумал. Короче, наградой девушке была высокооплачиваемая работа на модной радиостанции.
– Да-а, – протянул Денис. – Хорошая же у вас там компания.
– Почему – у нас? – обиделся Штейн. – Я там давно не работаю. Я уже и дорогу-то туда позабыл. Теперь я могу выпить глоток пива, гражданин начальник?
– Теперь можешь, – разрешил Денис.
– Вот спасибо, благодетель ты мой! – произнес Штейн гнусавым голоском, изображая юродивого.
– Все, что ты мне сейчас рассказал, аморально, но не противозаконно, – заметил Денис, глядя, как лихо журналист расправляется с бутылкой пива. – Может, есть информация поинтересней?
– Может, и есть, – кивнул Григорий Ефимович. – Правда, утверждать ничего такого не могу. Так, слышал кое-что...
– Рассказывай, – потребовал Денис.
– Да, но ведь это только слухи.
– Я же не заставляю присягать тебя на Библии. И диктофона у меня тоже нет. – Денис развел руками. – Мне его и спрятать-то некуда.
– Не знаю, не знаю, – покачал головой журналист. – От вас, рыжих, чего угодно можно ожидать. Ну да ладно. Рискну, пожалуй. В общем, слышал я, Денисыч, о некой финансовой фирме, в создании которой приняли участие сотрудники «Свободной волны». Из руководящего, так сказать, состава. Леонидов, Шустов и... – Штейн сделал выразительную паузу и посмотрел на Дениса.
– Гордина? – выпалил тот.
– Она самая, – улыбнулся находчивости приятеля журналист. – Доли Гордина. Был там и еще кое-кто, но это так, разная мелюзга.
– Что за фирма?
– Очередная финансовая пирамида, созданная с целью умыкнуть у добропорядочных граждан часть их честно заработанных и быстренько смыться, имея в кармане энную сумму с шестью нулями. В долларах, разумеется.
– И что, сработало?
– А как же! В нашей стране срабатывают любые методы, кроме честных. Сам знаешь. Итак, Шустов, Леонидов, Гордина и иже с ними стали соучредителями фирмы и принялись набивать себе карманы неправедными деньгами. Помнишь, как это тогда делалось? Реклама по телику, всякие там Лени Голубковы, МММ и прочая лабуда. Доверчивых граждан завлекали идеей легкой наживы, сулили им большой куш. А разве против этого кто-нибудь устоит?
Григорий Ефимович философски крякнул и допил пиво с сознанием выполненного долга.
– Вот, собственно, и все, – сказал он, вытирая губы тыльной стороной ладони. – По крайней мере, из того, что известно мне.
– Как называлась эта фирма?
– Точно не помню, – Штейн задумался. – Не то «Кордильеры», не то «Гималаи»... В общем, что-то, связанное с горами.
– Да-а, – протянул Денис, доставая из кармана брюк расческу. – Кому – «Гималаи», а кому – геморрои...
– Ты прав, – кивнул журналист. – Впрочем, как всегда.
– Слушай, а что за человек была Доли Гордина? Было в ней что-то примечательное, кроме злого язычка?
Штейн задумался:
– Да как тебе сказать... Журналистка она, конечно, была хорошая. И как баба ничего. Такая аппетитная блондиночка.
– В протоколе осмотра написано, что у нее были каштановые волосы.
– Ну сегодня каштановые, вчера русые, – махнул рукой журналист. – Сам понимаешь – женщины! – Он вновь задумался. – Баба она, конечно, была умная. И, мягко говоря, очень практичная. Помню, как она захомутала Стивена...
– Ты имеешь в виду Стивена Кросса, директора радиостанции?
– Да. Помню, у них тогда был очень бурный роман. И все это на виду у коллег. Вся служба следила за их взаимоотношениями... Этакий мексиканский сериал, только страстей побольше! Стивен ведь был женат, имел двоих маленьких детей. Но для Доли дети и жена не помеха. Поначалу она подвизалась сделать большой репортаж для журнала «Шпигель». Что-то вроде «Русские, которые пытаются вытащить свою родину из лап большевиков». Статья была посвящена сотрудникам радиостанции «Свободная волна» и их самоотверженной работе.
– Но при чем тут Стивен Кросс? Или он на самом деле не Стивен Кросс, а какой-нибудь Степан Крысятников?