–Многие сами сдают своих сынов и дочерей. Скрывают, чтобы забыть.
Таков наш мир, таков наш век. Благо, неприкаянные – это редкое явление. Если в Академии у меня сейчас семьдесят учеников, то в «Сером Доме» живёт всего девять неприкаянных – шесть от рождения привезены туда родителями или опекунами, чтобы хоть как-то служить магии, один старик, что пришёл сам, ещё одна женщина пришла, не найдя себя, и последняя – Габи – моя.
Её судьбу мне обрисовали быстро. когда Ричард сжёг моё агентство, которое одновременно было нам с Габи и домом, и офисом, я пошла на поклон к Карлини и он взял меня в Академию на работу. А Габи…
Оказалось, она пыталась за меня отомстить, вернее, за нас и даже подкараулила Ричарда , от души орала на него и Ричард даже это вытерпел, а потом попыталась его схватить за ворот и тут он уже не выдержал и отшвырнул ее магическим пассом в сторону. Повезло – я знаю Ричарда, он мог бы убить за подобное.
Потом пошла искать работы. Маги и ведьмы её за порог и не пустили – одни из презрения к неприкаянным, другие от железной беспощадности – на что им та, что магией не владеет? На декор? Третьи про мою репутацию знали – да хороша я, хороша тоже, знаю. А четвёртые и про её месть Ричарду наслышаны были.
Осталась Габи одна. Попробовала в людском мире устроиться, да только её даже уборщицей не взяли. Мы, маги, конечно, людской прогресс не отвергаем, но не поспеваем за ним, честно скажу. Вот и Габи, впервые увидев пылесос, себя выдала.
А мир у нас есть, есть с людишками. Доверия только нет. Развернули её отовсюду. Даже самые глупые людишки вопросом задавались: а почему молодая крепкая девушка в свои годы без образования? Откуда вылезла, цветик? Из магов?
Ну а там кто разбираться будет?
Так и пришла Габи в «Серый Дом». Если верить досье, то на сегодня она уже испытала на себе зелье, которое должно было излечить человека от мигрени, а на деле оно эту мигрень только творило…
Ну просчитались, бывает! зато в следующий раз, может, повезёт – она в очереди на обновлённый рецепт любовного зелья.
–Габи! – я не сразу узнала её среди серого строя неприкаянных, несчастно и уныло копошащихся во дворе «Серого Дома».
Она подметала, но обернулась на мой голос. Бросилась ко мне через двор, не выпуская метлы:
–Магрит!
Она была пыльная и худая, но я обняла её, стыдясь того, что не справилась толком о её судьбе. Я-то устроилась, а она? Впрочем, разве должно было бы мне быть дело до неё? Кто она? Наёмница, всего лишь сотрудник.
Но жалость побеждает. Я привязалась к ней, хотя это и смешно.
–Как ты? Как твоя жизнь? – она зачастила вопросами, хотя я бы на ее месте давила бы на жалость и сыпала упреками. Да и любая ведьма бы тоже тянула одно: спаси меня, повинись передо мной!
–Всё хорошо, Габи, лучше расскажи как ты? Почему сюда? Неужели…
–Не могла, – она знала, что я хотела спросить и поторопилась ответить, – родители не примут. Они радовались, когда я нашла работу у тебя. А теперь я что, приду и скажу, что, мол, всё?
Это всё Ричард! Он нас лишил всего! Злость бросилась в голову, но тут же её выхолодило ненавистью, и тихий голос разума едко спросил:
–А ты так, в стороне стояла и совсем не при деле?
Чёрт. При деле, конечно. Я его подставила, откровенно говоря. А до того он – меня. Как-то всё мы перепутали. А страдает Габи.
–Я привезла тебе кое-что, – я потянула из сумки свёрток, – здесь хлеб, варенье, малиновое, кстати, шоколад…
–Спасибо, – Габи печально улыбнулась, принимая свёрток.
Меня кольнуло подозрением:
–Тебе нельзя что ли?
–У меня скоро испытание другим зельем, мне нужно быть на диете для чистого результата. Но у нас есть девочка, ей всего двенадцать. Её пока не поставили никуда в очередь, если ты не против, я отдам ей. Она ещё растёт, мне её жалко.
Меня замутило. Габи, бледная, худая, серая, не имеющая никакого шанса на будущее, сломанная и доживающая до какого-то убийственного эксперимента, заботилась и жалела кого-то! Как она могла? И почему я не могла? Почему я ныла на свою жизнь, когда был и был рядом тот, кто хуже.
–Конечно, – хрипло отозвалась я, – Габи, ты прости меня, если сможешь.
–За что? – удивилась она и удивилась искренне. – Ты дала мне столько возможностей. У меня была самая лучшая работа!