Самая лучшая работа, которая стоила мне убитого сна, съеденного нервами желудка, унижений и пепелища в конце. Но, похоже, это мелочи. Я, хотя бы, была пристроена.
–Габи, – позвала я, с трудом справляясь с собой, – я пришла сказать, что я вытащу тебя отсюда. Мы поставим новое дело. Веришь?
Я не знала ничего о новом деле. Вообще ничего. Я не имела душевных сил, да и физических тоже, а до встречи с Габи и вовсе полагала, что я самая несчастная и Ричард меня может прибить меньше, чем через час, но сейчас я отчётливо поняла: есть у меня силы, я ещё встану, ничего, и никакой Ричард меня не убьет. А вот я его убить могу сегодня. А потом, чем бы ни кончилось, я действительно задумаюсь и займусь возвращением прежней жизни. Нашей прежней жизни.
Потому что я в ответе не только за себя, а за доверившуюся мне неприкаянную душу. Она здесь сгинет, точно сгинет, а я? я-то устою, я ведьма.
–Верю! – Габи даже не колебалась. То ли глупа, то ли и впрямь верит в меня. И так и эдак плохо.
–Скоро! – пообещала я, – а сейчас мне надо идти. Не раскисай, ладно?
Габи закивала. Она широко улыбалась и была так счастлива, что её счастье шло в упрек мне.
–Дай-ка метлу, – попросила я. Внутри рождалось что-то новое, бунтующее и безумное. Какая-то новая сила, которая жаждала лиходейства.
Габи покорилась.
–Жди! Я скоро всё изменю, – пообещала я, и вскочила на метлу, которая рванулась ко мне сама, словно измучалась по полету. Нет, конечно, метла была простой, но вот некоторые вещи в руках ведьм теряют свою простоту и могут происходить казусы: то чайник гимн свободы напевать станет, то метла полететь захочет, то утюг замурлыкает.
Но а я полечу. Меня ждут. Не Ричард, а будущее.
***
–Убей, – соглашается Ричард, – и удивишься, как тебе не полегчает.
Вот теперь он был прежним. Сбил с толку. Всё-таки ловушка!
–А тебе не полегчает, – продолжает Ричард, – поверь, я знаю.
Я молчу. Он тоже. Не молчит только ветер, рвётся над нашими головами, врезается в деревья, те шумят, гнутся, точно подслушивают.
Лес – это славное место для драки. Лес – это хорошее место для смерти.
–Зачем звал? – спрашиваю я, устав без слов.
–Хочу предложить сделку.
–Не убивать?– я смеюсь. – Ричарду, ну ты же…
–Убивай, – возражает он и тоже смеётся, – но говорю – не полегчает. А вот помощь могу предложить. Ты хочешь вернуть своё агентство?
–Из пепла?
–Да хоть из небытия! – огрызается он. – Почему надо всегда уточнять, Магрит? Ты хочешь или нет?
–Я должна. Я видела Габи.
–И я видел. Я не имею привычки терять из виду своё окружение, – Ричрад меня не удивляет, но укоряет ещё сильнее. А мне и без того стыдно. Отряхиваюсь от его слов, словно от грязи:
–Зачем звал?
–Давай договоримся, – предлагает он, – я даю тебе возможность вернуть своё агентство, даже часть своих клиентов отдам…
–А взамен? – Ричарду нельзя верить. Но, с другой стороны, мне тоже нельзя, а я себе верю.
–Ты убьёшь меня тогда, когда я скажу.
Под ногами качается земля. Я готова ко всему – так мне казалось. Но я ошиблась. Я ничерта не готова!
–О чём ты? – из моего голоса уходит ведьминское ехидство, остаётся лишь непонимание. – Что это значит – когда ты скажешь?
–Это значит, что такой день придёт и я попрошу тебя меня убить. И ты это сделаешь. Так ты выполнишь свою клятву. По рукам?
–А почему ты так скажешь? – я не могу понять, меня тревожат и речи, и его отвратительное спокойствие. Я ничего не понимаю, а он не спешит мне объяснить.
–А мы с тобой не друзья, чтобы я тебе душу выворачивал, – он улыбается. – Хочешь, клятву дам, что так и будет?
Теряюсь, слабею, но киваю. Дай клятву, Ричард, я тебе не верю. Он вздыхает, но покорно проводит по своему запястью рукой, лопается кожа, проступает кровь.
–Я, Ричард из рода Хауард, потомок третьей ветви Серебряного Дома, клянусь Магрит…
–Эрше, – шепчу я. Я верю и не верю в происходящее.
–Магрит Эрше, в том, что не буду чинить ей зла и попрошу её о убить меня в нужный мне день, а до того я обещаю помочь ей в восстановлении её дела. И пусть тьма покарает меня, сделает меня пеплом и низвергнет в забвение, если я нарушу клятву.