– Войдите, – отзываюсь спокойно, натянув на лицо маску безмятежности, которая грозит осыпаться прахом, как только замечаю вошедшего.
Эдвард Шеффилд на миг застывает на пороге, быстро осматривает помещение, после чего фиксирует пробирающий до костей взгляд на мне. Оценив мой внешний вид, он приходит в движение и останавливается прямиком у кресла для гостей.
– Даниэль, – насмешливо приветствует Шеффилд.
Сбрасываю напряжение, без лишней спешки кладу на стол папку и спокойно отвечаю:
– Мистер Шеффилд. Пожалуйста, присаживайтесь.
Он едва заметно склоняет голову и с удобством устраивается в предложенном кресле, расстегнув при этом пуговицу на черном пиджаке.
Тоже сажусь и двигаюсь ближе к столу, на какое-то время прячу под ним руки, чтобы скрыть дрожь пальцев.
– Не думал, что когда-нибудь вновь пересечемся вот так, без решетки между нами. Признаться, удивлен, – говорит он тем же тоном.
Понимаю, это – какая-то проверка. Открыто смотрю в его отчего-то донельзя довольное лицо, желая только одного – чтобы Шеффилд поскорее убрался. Говоря о том, что ко мне пришлют законников, я никак не ожидала, что Эдвард явится сам.
– Чем обязана? – спрашиваю, сохраняя равнодушие и никак не реагируя на подколку про решетку.
Кто бы знал, с каким трудом мне дается и то, и другое.
– Не в курсе новостей? – с деланым сочувствием уточняет Шеффилд.
Отрицать очевидное бессмысленно, поэтому даю честный ответ:
– Разумеется, в курсе. От столь громких событий не скрыться.
– А ты бы этого хотела? – мгновенно спрашивает он, активируя внутреннего законника.
Едва сдерживаю желание поморщиться. Напряжение не позволяет сбросить оковы ни на секунду, и я решаю оставить все, как есть. Все равно пока ничего не смогу противопоставить. Я определенно не была готова ни к новой встрече, ни уж тем более к общению.
– Меня это не касается.
Шеффилд слегка подается вперед.
– Это касается каждого, Даниэль. А тебя тем более. Я казнил твоего отца.
Безэмоционально смотрю в горящие голубые глаза Шеффилда. Он даже не скрывает, что чувствует триумф по этому поводу. Уверена, единственное, о чем он жалеет, так это о том, что не сам нажал на спусковой крючок.
– Наверняка, у вас была веская причина для этого.
Эдвард склоняет голову набок и оценивающе пялится на меня.
– Что за игру ты затеяла?
– Игру? – переспрашиваю с показным удивлением.
– Ты делаешь вид, что тебе все равно, – произносит он обвинительным тоном.
– Вы ошибаетесь, мистер Шеффилд. С Андреасом Кавана меня давно ничего не связывает, спасибо вам.
Эдвард усмехается.
– Мы с тобой достаточно близки для того, чтобы спокойно общаться на «ты», Даниэль.
– Мы вообще не близки, Эдвард, – отвечаю мгновенно, тоже переходя на ты.
К черту вежливость.
– Мы были женаты.
Будто я об этом забыла.
– Были, – соглашаюсь равнодушно, отказываясь вспоминать, чем все это закончилось. – Недолго и давно. Но это ни о чем не говорит. Так зачем ты пришел?
Эдвард еще раз оглядывает меня так, будто видит впервые. По сути, так оно и есть. Он не знает меня. Никогда не знал. И дело вовсе не в прическе и татуировках.
– Где твои мать и брат? – суровым тоном спрашивает он.
Изо всех сил держусь, чтобы никак не отреагировать, ведь он наблюдает за мной чересчур внимательно.
У него их нет! Лучшая новость дня.
– Я этого не знаю.
– И почему я не удивлен, – хмыкает Шеффилд.
– Разве я когда-нибудь врала тебе, Эдвард?
– Не врала, – соглашается он, тем не менее не сводя с меня испытующего взгляда.
– Что-нибудь еще?
Шеффилд улыбается, и мне совершенно не нравится это его выражение лица.
– Если твои родственники объявятся, сообщи об этом в четвертый участок.
– Хорошо, – соглашаюсь без возражений.
– Я серьезно, Даниэль. Шон и миссис Кавана что-то знают, раз скрываются от правосудия.
– Я поняла.
– А теперь, предоставь, пожалуйста, ключи от всех закрытых помещений. Мои люди осмотрятся, раз уж мы здесь. – Он проницательно смотрит мне в глаза, будто ждет, что я начну спорить. – Тебе ведь нечего скрывать?
Открыто смотрю в ответ и лгу, не моргнув и глазом:
– Нечего.
Шеффилд кивает, поднимается и направляется прочь из кабинета, но я не удерживаюсь и окликаю:
– Эдвард?
Он медленно оборачивается в тот момент, когда я тоже поднимаюсь на ноги.
– Да?
– Почему ты пришел сам? Это ведь… – Задумываюсь, подбирая подходящее определение. – Не в твоей компетенции.