Решение было простым: поговорить с тренером, чтобы он подсказал, как определить свою ориентацию. Я выбрал его, потому что он был довольно умным человеком и единственный знал о том, что случилось у него дома, и мог отнестись ко мне по-человечески, узнав о том, что я немного отличаюсь от большинства людей. К тому же я мог выложить видео с его участием, и его посадили бы в тюрьму за попытку изнасилования несовершеннолетнего.
Подъезд его дома был выкрашен в нижней части стены зеленым, а в верхней части выбелен известкой. На полу лежала затертая плитка бежевого цвета размером пять на пять сантиметров. Передо мной располагалась черная железная дверь с глазком. Я постучал. Через несколько секунд послышался щелчок и дверь открылась.
– Саня? – произнес тренер, с удивлением оглядывая лестничную клетку.
– Нужно поговорить, – твердо произнес я. Тренер занервничал. Эмоции легко читались на его лице.
– Приходи завтра, – ответил он, – сегодня я не могу.
– Это ненадолго, – настойчиво произнес я, качнув головой.
– Приходи завтра, – повторил тренер.
За его спиной мелькнул полураздетый мальчик лет десяти. Я оторопел. Мое лицо переменилось. Перед глазами всплыли картины прошлых событий, и меня охватил панический ужас. Травмирующая ситуация дала о себе знать. Тренер обернулся, увидев мой взгляд, уходящий ему за плечо. Не дожидаясь его реакции, я рванул с места, в два шага преодолев лестничный пролет, и пулей выскочил из подъезда. Тренер что-то кричал вслед, но я его уже не слышал из-за того, что глубоко дышал и слышал только свое собственное дыхание, звон в ушах и оглушительные удары пульса по вискам. Сердце вырывалось из грудной клетки в бешенной тахикардии. Я бежал прочь от злосчастного дома, который уже успел причинить мне страдания.
Я паниковал. Отправился в падик искать Данила. Мне нужно было с ним обсудить увиденное. В ожидании главного заводилы прошло полчаса – со сбивчивыми мыслями о том, что я ему скажу и как подам все пережитое в прошлом. Осознав, что это может меня в некотором роде выдать и что видео я даже не просматривал, а потому точно не знаю, как оно все там выглядит, я решил уйти домой и уже обдумать все дома. Но уйти мне не дали. Отговорили. Сказали, что нам всем нужно что-то обсудить и я обязательно должен присутствовать. Я чувствовал, что парни что-то недоговаривали, и начал еще больше нервничать, ища глазами способы покинуть спортзал.
– Давай технику удара поставим, – сказал Артем, обращаясь ко мне, – а то будешь постоянно метаться по полю, собирая удары.
– Ну, ладно, – ответил я, понимая, что уйти не удастся.
Мы были в подвальном помещении. Под потолком шли коммуникации дома, врезаясь из стены в стену. Площадь падика колебалась в пределах семидесяти квадратов, разделенная несущей стеной. Первая часть была с тренажерами, а вторая полностью покрыта матами разных цветов. Прослеживалось явное разделение: место, чтобы качать мышцы, и место, чтобы заниматься единоборствами. На обеих площадках располагались груши для отработки ударов.
– Ударь со всей силы, – сказал Артем. Я ударил. Артем улыбнулся.
– Смотри, – сказал он, – ты бьешь вот так. – Он ударил по груше, и та слегка качнулась. – Но это полный отстой! Надо вот так, весом. Следи, – велел он и ударил иначе, отчего груша качнулась значительно сильнее.
– Ого, – произнес я, отвлекшись от назойливых мыслей.
– Бей весом. Не рукой. Именно тело должно задавать силу удара, исходя от ноги. Рука является, в большей степени, проводником удара. Импульс от ноги идёт, через бедро, переходит в корпус, плечо и уже только потом входит в кулак.
Я попробовал ударить еще раз. Все засмеялись. Даже я почувствовал, каким нелепым вышел удар: я завалился на грушу, еле удержавшись на ногах.