– Руку тоже разгибай, – произнес Артем. – Основная сила идет из тела, но рука разгибается и добавляет силу удару. Ну, и дистанцию увеличивает, само собой.
– Вот так? – спросил я, ударив на этот раз правильно. Груша качнулась так же, как у Артема, когда он мне показывал, как бить весом. Зрители зааплодировали.
На какой-то момент я даже забыл о проблемах, которые никуда не исчезли из моей жизни. Стало легко. Но потом они снова надвинулись, как только я немного отвлекся. Когниции давили изнутри. Меня немного пугала та разница, которая могла бы возникнуть в отношении меня, если бы все узнали о том, что было у меня в телефоне, потому что интерпретировать сюжет можно по-разному. Я даже не знал, что конкретно было снято: не просмотрел, потому что был перепуган и занят другими проблемами. Их, почему-то, у меня было по самые гланды. Я был словно магнитом для дерьма. Может, жизнь меня испытывала, может, заставляла стать другим, а может, ей просто нравилось надо мной издеваться. В любом случае, деться из собственной шкуры я никуда не мог и должен был все это разгребать. Но нельзя забывать, что любое событие остается не только в моей памяти, но и в памяти других людей, которые напрямую влияют на мою жизнь, создавая своим участием то помощь, то проблемы. Освободиться от стрессов, конечно, хотелось, просто разом скинуть весь этот злосчастный груз, который я носил на своих плечах, но нужно было поступать разумно и скидывать груз таким образом, чтобы он не имел последствий или хотя бы имел их в минимальном объеме.
Через некоторое время пришли Данил с Колей. Они привели парня, который надругался надо мной в душевой. Лицо его было неплохо подбито. Свисала слюна. Бокс в уличной драке ему не слишком помог. В спортзале все восторженно вскричали, в такт ударяя в ладоши и создавая атмосферу единства. Мне стала понятна причина удержания меня в спортзале и недомолвок парней, из-за которых я нервничал. Это вызвало некоторое облегчение.
– Привяжите его к груше, – сказал Данил, а после подошел ко мне.
– Зачем? – спросил я с некоторым ужасом и непониманием в голосе, испытывая облегчение и бессознательное желание это облегчение передать.
– Иногда месть – единственный путь к справедливости.
– Мне всегда казалось, что лучшая месть – это безразличие.
– Не очень-то он страдал.
– Это неправильно! – возмутился я.
– Справедливость мы творим сами!
– Нельзя так!
– Кто тебе так по ушам наездил?! – рассердился Данил.
– Так принято в обществе. Та же Библия так говорит!
– Лунтика пересмотрел, что ли? Завязывай! И при чем тут Библия вообще? Мы русские, и у нас как было язычество главной религией, так и осталось. Вся наша жизнь переведена на языческий манер. Масленица, день Ивана Купалы, суеверия, приметы, которых нет в христианстве. Домовой, Леший…
– Ну, все, – усмехнулся Артем, – сейчас начнется…
– У славян, – продолжил Данил, – в основе всего была семья, и власть разделялась по семье, и потому был пантеон богов, где у каждого бога было что-то свое. Библия же рождена там, где была монархия, и потому бог был один. Понимаешь, люди просто распространили представления о власти на сказки, в которые хотелось верить. Палка превращалась в змею, вода – в вино, море расступалось, а еще в наказание нападала саранча… Это все лежит в рамках представлений и мечтаний той культуры и того места, откуда она пришла, где все было написано. Разве есть хоть что-то, выходящее за рамки? Нет! Все очеловечено и использует инструменты культуры только тех лет и только того места. И не нужно забывать, что евреи были порабощены и везде были чужими, оставаясь психологически сломленными, потому вечно придумывали какого-то человека, который бы их спас, потому что сами боялись бороться. Вплоть до двадцатого века они не сражались, и это понятно и оправданно. Их не за что осуждать. Сам вспомни: Самсон, Давид, победивший Голиафа, Иисус и прочие. А что касается Руси, так для нас крещение прошло насильно, и все это прекрасно знают. Оно нужно было, чтобы объединить разрозненную Русь перед наступающим врагом, и произошло это, как ты понимаешь, не потому, что христианство – какая-то сверхправильная религия. Просто речь шла о власти и выживании народа. А вообще любая религия – это лишь устаревшая форма передачи правил жизни, знаний, традиций и поведения. И не более того. Все так долго держится и ценится, потому что эволюционно сложилось, что примитивной форме сознания проще воспринимать мир через что-то ему доступное. Религии стали образцом гуманных взаимоотношений из-за своей легкодоступности и красочности. Век Просвещения был совсем недавно, после чего появился атеизм. Совпадение? Вряд ли. Знаешь, меня вообще пугает общество, которому нужно бояться гнева божьего, чтобы вести себя по-человечески.