Позже, уже дома, я решил, что пора заводить отношения, вспомнил об Ольге и написал ей.
«Ты добавлял меня в ЧС?»
В этот момент я испытал дежа вю. Ситуация мне казалась в какой-то мере знакомой, будто я ее уже проживал. Сознание пыталось что-то выцепить из вспыхнувшего ощущения, но ничего не получалось, словно я ловил рыбу за хвост в глубоком пруду. Стоило мне ее коснуться, как она ускользала.
«Были причины», – сухо ответил я, понимая, что она не готова со мной говорить. И решил усугубить ситуацию, идя от противного.
«Удали страницу»
«Зачем?»
«Удали страницу»
«Ладно. Через пару дней», – ответила она.
Мы переписывались эти пару дней, а внутри все вскипало, и неожиданно я начал печатать какую-то непонятную, выдуманную историю о том, что мы должны быть вместе и мы будем вместе, что пройдет время и она сама все увидит. Что якобы через год она ко мне добавится. На что она лишь рассмеялась, написала, что экстрасенсорные способности излечимы, и сказала, что все равно удалит страницу, поскольку собиралась сделать это раньше. Я злился на нее, она вызывала бурю эмоций, но при этом хотел ее обнять. Меня не покидало чувство, что все эти эмоции, мысли и чувства мне будто вкладывают в голову, навязывая какую-то чужую жизнь, какие-то мысли, идеи. Меня это чертовски злило. На эмоциях я пнул диван, ударил подушку, замахал руками, стараясь отмахнуться от назойливых, чужих слов, но так и не успокоился. Я будто раздвоился. Кто-то вмешивался в управление телом, вытесняя меня. Испытывал желание быть с Олей, но почему-то называл ее другим именем. Я мысленно кричал, чтобы другой убирался из моей головы, сдавливал руками лицо, закрывал уши, чтобы ничего не слышать, но все было бесполезно. Тогда я забился в угол, закрыв ладонями лицо. Голос тут же исчез. Я глубоко дышал, отходя от паники, и смотрел на себя будто со стороны. У меня была деперсонализация. Я даже не узнавал комнату. Ситуация была страшной, поскольку я ощущал собственные чувства, видя себя со стороны, сидящего в углу и не способного сражаться против всплывающих из ниоткуда чувств, которые были сильнее меня и моей способности что-либо изменить в жизни.
ГЛАВА XI
Неделя прошла, словно в тумане. Создалось впечатление, будто организм жил в автономном режиме, а я, как зомбированный зритель, даже не понимал, что происходит вокруг. С виду все было как обычно, но огня во мне больше не было. В тумане дней незаметно подкрались выходные. Случай с вытеснением сознания почти забылся, равно как забылись и некоторые предшествующие события. Я буквально не помнил целые дни. Особенно бросилось в глаза то, что дома оказались тетради девятого класса, которые я никогда прежде не брал на дом. Еще большее удивление вызвали записи учеников в тетрадях, которые я им не мог дать в силу нежелания использовать старые методы преподавания: у них были выполнены задания, которые я не давал, и я это знал наверняка. Обдумав все с традиционной точки зрения, я списал случившееся на скопившийся стресс и обычное перенапряжение. Ну, а как еще это назвать? Других вариантов не было.
Перебрав стопку, я наткнулся на тетрадь Саши. От нее пахло смесью бальзамического ладана, влажного ветивера, пряной ванили и роскошного дуба. Закрыв глаза и вдыхая легкий аромат, я уносился в лето, на тот самый остров среди океана, о котором я писал стихи. Ее почерк был красивым, округлым, но переменчивым. Мог даже меняться на одной и той же странице дважды. Я листал тетрадь и представлял, как она водит ручкой по листу, создавая из сочетаний букв разные слова. Но кто она? Всего лишь человек, биомасса, которая самоорганизуется под руководством генетических алгоритмов… и все же, как прекрасно исполнена! Переворачивая листы, я добрался до последнего исписанного. После выполненного задания был написан довольно длинный стих, который я, усевшись на подоконнике, начал с выражением читать про себя:
Средь сотен людей и лиц безучастных,
Откуда-то снизу, где топот сильней,
Надеждой сияют два глаза несчастных,
Умоляюще смотрят на лица людей.
Когда-то их бросили за шкирку остаться,
Где есть на земле лишь осенняя грязь.
Где им бы пропасть, навсегда потеряться,
Где с миром у сердца разрывается связь.
Не могут, не знают, ведь как разорваться,
Когда то погладят, то пнут сапогом?
И вроде бы хочется слезно признаться,
Но снова и снова разносится гром.
У разных людей будут разные чувства,
От шаткой попытки к ним подойти.
То хочется молча откинуть безумства,
То хочется с воем за кем-то уйти...