– Что ж, ваше право, – ответил доктор. – Я вам выпишу таблетки, пропейте их.
– От чего?
– От нервов.
– М-м. Ладно. Хорошо.
Мы распрощались, и меня увели в приемное отделение. Я вышел на улицу. На дворе было лето. Светило солнце, я хотел пойти домой, но не смог, поскольку даже не знал, где живу. Пришлось вернуться обратно и попросить, чтобы позвонили моей жене. До ее приезда у меня было полчаса или больше на то, чтобы подумать обо всем и выбрать какую-нибудь стратегию поведения для новых условий жизни. Теперь я знал хоть что-то о своей судьбе и мог ею управлять. По крайне мере, я был жив, относительно здоров, у меня был свой дом и даже уже взрослые дети, которых я никогда не видел.
Из текста, написанного другим мной, я помнил, что он заметил мое существование только после того, как я устроился в школу. Собственно, я заметил его не раньше. А шизофрения… почему шизофрения? Судя по всему, он не сказал доктору о раздвоении личности. Или, может, он и не знал о существовании меня?!
– Саш, – произнесла Оля, подходя ко мне, – ты как?
– Что? – ответил я, подняв на нее задумчивый взгляд.
Ко мне подходила женщина лет сорока пяти. У нее были черные волосы, которые слегка ложились на плечи, изумрудные глаза, небольшая родинка в виде птички на шее, очень приятный и в то же время знакомый голос. Белое платье с крупными сине-зелеными цветами колыхалось от легкого ветерка. У нее была очень хорошая фигура для ее возраста.
– Все хорошо? – спросила она, подойдя вплотную и взяв меня за руку.
– Да-да, все хорошо, Оль, – ответил я.
– Снова выпали события последних дней?
– Оль… – произнес я, не желая говорить на эту тему, а после понял, что ей нужны не слова, и обнял. – Поехали домой.
– Угу, – коротко ответила она.
Затем мы сели в машину и поехали.
Мир слегка изменился за прошедшие годы. Машины явно стали другими. Даже «Лада» приобрела современный облик. Конечно, особых изменений не было: все те же обшарпанные дома, плохого качества дороги, угрюмые люди, кричащие вывески, рекламирующие черт знает что. Телефоны стали совершенно другими, одежда ушла в минимализм и унисекс, появились редкие дома в стиле hi-tech, анимированная реклама, частично обновленные остановки. Это вроде бы не очень много, но объем изменений немного кружил голову. Казалось, что я приехал в столицу из глухой провинции. Нужно было некоторое время, чтобы привыкнуть. Я ехал, осматривался и удивлялся про себя. Это было и правда чертовски необычно: закрыть глаза – и оказаться в мире спустя двадцать с чем-то лет.
ГЛАВА XVI
Наш дом был на удивление красивый: двухэтажный, с лепниной и колоннами. Белые стены нравились мне больше всего. Кирпичный забор со вставками литой решетки, автоматические ворота, гараж, пристроенный к дому, брусчатка во дворе с газоном. На территории виднелся даже закрытый бассейн. Мы жили весьма неплохо. Можно даже сказать, отлично! Второй хорошо постарался. Вот только забыл, что я тоже существую и внес немалую лепту во все это.
– Ты так все рассматриваешь, будто видишь впервые, – заметила Оля.
– Что? – отвлекся я. – Просто я… даже не знаю.
Я хотел ответить, что все хорошо и я просто ищу, что можно было бы улучшить, но в носу почувствовался запах болота. Меня отбросило в воспоминания о прошлом. Мне снова было восемь лет. Я сидел в лодке, смотрел на маму. Она тянула ко мне руку, и в этот момент я понял, что это не она, а что-то очень страшное и оно хочет меня убить. Избавиться от меня!
– Саш? – произнесла Оля, вытаскивая меня из воспоминаний.
– А-а-а!!! – вскричал я, подпрыгнув на кресле и замахав руками.
– Ты что? – спросила она с испугом.
– У нас есть мамины фотографии? Моей мамы. Есть?
– Фотографии… мамины? Не понимаю…
– Оль, это просто! Есть или нет? – спросил я, аккуратно взяв ее за руку.
– Вроде бы да.
Мы зашли в дом. Нас встретил радостный черный лабрадор-ретривер. Оля сразу пошла перебирать фотоальбомы, а я, впечатленный хоромами, оглядывался. Никогда прежде мне не доводилось видеть ничего подобного. В доме была лепнина, мрамор, залитый чем-то прозрачным пол с тропинками из гравия и зеленой травой, огромные люстры, картины, изящные шторы в пол, камин, античные статуи, необычная мебель, словно с картинки дворцовых палат. По сравнению с тем, с чего я начинал жить, это был просто дворец из сказок. Мне даже в голову не приходило, что в жилом доме может быть так красиво.
– Чтоб я так жил! – произнес растерянный я.
– Ты так и живешь, – с улыбкой произнесла Оля. – Ты меня пугаешь, Саш. Знаешь, это ты, но словно не ты. Я знаю, ты переменчив, порой забываешь целые дни и недели, а потом неожиданно вспоминаешь и не помнишь другие, но в этот раз ты меня прямо удивляешь. Ты словно в первый раз все это видишь. Если бы я тебя не знала, подумала бы, что у тебя раздвоение личности или что-то вроде того.