Анюля в последний раз выгнулась в напряжении – и застыла. Под ее головой медленно растекалась лужа крови. Убийца в очках встретил ее смерть усталой и счастливой улыбкой…
Распахнулись двери, в зал вбежали спецназовцы, дежурившие в фуре – они увидели происходящее на мониторах. По всем коридорам забегали люди в масках и с автоматами, отыскивая уединившиеся парочки и выводя их в зал. Вывели и Есеню с Сашей. Так Есеня узнала о смерти подруги. Она не плакала – только в оцепенении смотрела на лежащее на полу тело, не отводя глаз.
Внезапно из усилителей, через которые к участникам вечера обращался диджей, раздался чей-то голос, доверительно произнесший странные в этой обстановке слова:
– Ты показал им. У тебя получилось! Ты им показал!
Все, находившиеся в зале – выпускники, спецназовцы, все – стали осматриваться, ища человека, который завладел микрофоном диджея и сейчас говорит. Но человека не было видно – должно быть, он отошел куда-то в тень. А голос, усиленный динамиками, продолжал раздаваться, казалось, со всех сторон.
– Ты показал им! Ты показал!
И тогда убийца откликнулся. Вначале он тихо произнес всего одно слово:
– Показал…
Голос в усилителях продолжал подбадривать:
– Она так, а ты тогда – так!
– Да! – уже громче ответил ему убийца. – Она так, а я тогда – так!
На него уже оглядывались, его заметили. Но сам он не замечал общего внимания, увлеченный разговором с невидимым собеседником.
– Ты показал им! – торжествующе заключили динамики.
– Я показал! – согласился мужчина в очках.
Спецназовцы уже обратили на него внимание и начали незаметно окружать.
– Но ты устал… – сочувственно произнес голос из динамиков.
– Да, я устал… – вздохнул убийца.
Тут же к нему устремились спецназовцы, скрутили, надели наручники и вывели из зала.
– Все свободны, – объявил собравшимся командир группы захвата. – Данные только запишем – и можете идти.
Выпускники потянулись к выходу. А Есеня уставилась на лежащий на диджейском пульте микрофон. Кто его туда положил? Когда? Кто этот невидимка, только что на ее глазах разоблачивший преступника?
В это время в УВД Москвы уже начался допрос «праздничного убийцы» – того самого мужчины в очках, совершившего за последние недели ряд громких преступлений на разного рода массовых мероприятиях. Человек, разоблачивший и поймавший убийцу, сидел напротив него. Сыщика звали Родион Меглин, и это имя уже стало легендой в прокурорских и полицейских кругах.
– Ты устал… – произнес Меглин голосом, полным понимания и сочувствия.
– Да, устал, – согласился мужчина в очках.
– Ну ничего. Сейчас поговорим, и в тюрьму поедешь, ладно? – пообещал Меглин.
– Ладно, – с готовностью кивнул убийца.
– Скажи, серьги, которые в субботу и в воскресенье в людей стреляли, и сегодняшние бусы – ты всё сам сделал?
– Сам.
– Молодец. А парень какой из себя?
– Какой парень?
– Который слова тебе написал, что ты девочкам говорил. Он тоже молодец. Оба молодцы, и он, и ты. Так какой он из себя?
– Красивый.
– А зовут как?
– Ты меня не поймаешь.
Меглин не спешил задать следующий вопрос: ждал, не добавит ли убийца еще что-то. И он добавил:
– Он сказал – ты спросишь, как зовут. Сказал: «Ты меня не поймаешь». Так зовут.
– Хорошее имя, русское, – одобрил Меглин. – Я к тебе приеду в тюрьму. Вещь одну хочу сделать, а руки не доходят. А у тебя руки золотые.
– Сделаем, – с готовностью кивнул убийца.
Выпускники, притихшие, подавленные, расходились после испорченного вечера. Один Женя всем своим видом демонстрировал, что для него ровно ничего не случилось. Он налил себе полный бокал шампанского, а пустую бутылку поставил возле красивых голых ног одной из однокурсниц. Спутник девушки, рослый парень, оттер его плечом и процедил:
– Что ты за человек?! Однокурсницу твою убили, а ты…
– Да пошел ты! – заорал Женя, отталкивая обидчика. – Правозащитник! Жопозащитник, вот ты кто! И будешь всю жизнь, понял?!
К нему устремились двое полицейских, пытаясь увести в сторону. Однако Осмыловский от этого завелся еще сильнее и заорал на них:
– Руки убери, Шварценеггер недокачанный! Звездочки потеряешь! Руки, сказал! Сам уйду, когда захочу!
И, повернувшись к бывшим однокурсникам, провозгласил:
– Юристы! Будущие толстые жопы России! Копайтесь в своих бумажках!