— Я так понимаю, в середине ноября.
— До ее признания у вас были на этот счет подозрения?
— Нет, не было.
— Она что, не отлучалась тогда из дома?
— Нет. С работы возвращалась в обычное время.
— А в выходные не уходила?
— Нет. Они познакомились, а потом долго не встречались. Когда опять встретились, Оля почти сразу сказала мне, что с Петряковым у нее… Что, в общем, будет с ним видеться…
— И как вы отнеслись к ее признанию?
— Переживал, ясное дело. И стыдил ее.
— Как Ольга Степановна реагировала на ваши увещевания?
— Сам, дескать, виноват. Не захотел понять. А Петряков, дескать, понял… Ну ясно, как… понял…
— Она что, все это время, до исчезновения, ходила к нему?
— Ну да!
— И вытерпели?
— А что я мог? Делал вид, что ничего не замечаю.
— Это как же так? — удивился Бородин. — Ваша жена возвращается Бог знает когда от любовника, а вы делаете вид…
— Когда и вовсе ночевать не приходила, — Морозов тяжело вздохнул.
— И вы ничего?
— Нет.
— Да как же так?! Почему?
— А что бы это изменило?
— Спали-то как? Вместе?
— Нет.
— Стирка, готовка?
— Когда бывала дома, то и постирает. И приготовит.
— Это у вас который брак?
— Второй.
— Дети от первого брака были?
— Сын и дочь.
Страничка «Дети» в паспорте Морозовой была чистой.
— А Ольга Степановна раньше была замужем?
— Нет.
Бородин перечитал запись беседы, которая вся уместилась на полутора страницах. Одну фразу, морща лоб, перечитывал особенно долго. Запоздало вспомнил, спохватился:
— Что за разговоры были у вас с женой перед тем, как она сообщила вам о своей связи с Петряковым?
Морозов насупил брови:
— Я уже не помню в точности…
С каждой фразой допроса Сергея не покидало чувство, что он беседует не с земным человеком, а с инопланетянином, у которого и кровь другая, и чувства, совсем не похожие на наши, земные. Он не знал, какой вопрос задать, о чем спросить своего собеседника. «Черт его знает, чурка какая-то, а не человек!» Но не мог, не имел права сказать вот так прямо, в лоб. Поэтому, вчитавшись в протокол допроса, спросил:
— Вот я записал с ваших слов:
«Может, она так, с досады. Перед тем были всякие разговоры…»
Когда Бородин произнес эти слова и оторвал глаза от листа бумаги, то заметил, что Морозов со своего места внимательно и настороженно вглядывается в протокол.
— Не знаю, зачем это все записывать, — хмурясь, проговорил Морозов. — Вы со своей женой, что ли, никогда не ссорились?
— Но ведь не моя, а ваша жена пропала! — строго поглядел на него Сергей.
— Так ведь она к Петрякову ушла и от него не вернулась! — проговорил с обидой в голосе Морозов. — А то, что когда-то мы с ней ругались… С кем не бывает! У нас все больше по пустякам. Только бы нашлась голубка! Все простил бы, забыл. Только найдите мне ее! Вам не со мной надо, с Петряковым…
Все вроде верно. Правильные слова говорит человек. Но что-то в них не так, не та интонация, не те чувства выражают его слова. Но чувства к протоколу не приобщишь. Нужны доказательства, а не чувства. А доказательств пока и нет. И, услышав слова о Петрякове, Бородин сказал:
— Ладно. С Петряковым разговор впереди. А сейчас мне необходимо выяснить, не привели ли те ваши ссоры с женой ко всем последующим событиям. Не были ли ее встречи с Петряковым следствием ваших ссор?
Морозов озадаченно заморгал, словно не понимая, о чем идет речь.
— Ну да, появился на стороне мужчина, а родной муж стал не мил, — пояснил свою мысль Бородин. — Не сразу же все это случилось. С чего-то началось.
— Я думаю, из-за выкидыша все, — сказал Морозов. — Раньше-то не было всяких этих фиглей-миглей…
— Вы сказали, что она иногда стала покрикивать на вас.
— Мало ли что бывало. Ваша жена тоже поди не всегда вам улыбается.
— Да оставьте вы в покое мою жену! — осадил его Бородин. — Отвечайте на мои вопросы, если хотите, чтобы я вам помог! — И тут же отходчиво улыбнулся: — Оно и правда: иногда полезно бывает на нас, мужиков, прикрикнуть. Чтоб знали, кто в доме хозяин. И чтоб на других бабешек не заглядывались.
— У меня, кроме Оли, никого отродясь не было, — сказал Морозов.
— А выпивши домой приходили?
— Нет, не было такого.
— Никогда? — Бородин поглядел на него недоверчиво.
— Ну, может, раз или два было, — признался Морозов. — За все время-то!
— После выкидыша?
— После, — со вздохом ответил Морозов. — До этого у нас отношения были спокойные… Ну, может, не сразу это началось…