Теперь Бородин решил повидаться с самим Тропининым. Минут бы на пяток пораньше выскочить. Но его помощник Миша Андрейчиков замешкался в соседнем кабинете, где ребята потрошили сумку с инструментом только что задержанного при попытке совершить кражу шестнадцатилетнего парнишки.
И тут — телефон. Зверева, будь она неладна!
Как и следовало ожидать, спросила опять про Агаркова. Разговор грозил принять затяжной характер, однако Бородин сумел перехватить инициативу.
— Кстати, Раиса Алексеевна: когда вы вернулись из Талицы и вошли в квартиру, все форточки были заперты изнутри?
— Я уже отвечала на этот вопрос и вам, и вашему предшественнику: да, все форточки были заперты на вертушки, а створки окон заклеены бумажными лентами! — сердито ответила Зверева. — Но вы мне…
— И в комнатах были заперты, и на кухне?
— Да, да, да! Но вы…
— Дело в том, что воры, проникнув в квартиру, могли сами, для отвода глаз, закрыть форточки, — продолжал Бородин. — Вы хорошо помните, что закрывали их перед отъездом?
— Полагаю, что да! — уже не столь категорично, однако же утвердительно ответила Зверева.
— Полагаете или точно? — потребовал Бородин полной ясности.
— Послушайте, с чего это вы прицепились к форточкам? — с новой силой завозмущалась Зверева, однако незаметно для себя самой включилась в нужный Бородину разговор. — Вы видели форточки в нашем доме?
— Да, Раиса Алексеевна, видел, — живо отозвался Бородин. — Маленькие, что и говорить…
— Только кошка в них и пролезет!
— Ну, пожалуй, еще и мальчик лет двенадцати-тринадцати. — Бывали такие случаи.
— Восьмой же этаж, Бог с вами! — пораженно воскликнула Зверева. — На вертолете он, что ли, подлетел? Послушайте меня еще раз: в мою квартиру вошли через двери, имея ключи! И я требую, чтобы вы нашли Агаркова, потому что ключи мог изготовить только он!
— Ну хорошо, — вздохнул Бородин. — Скоро все выясним.
— Мне очень интересно знать как? — язвительным тоном спросила Зверева.
— Спросим у вора. Надеюсь, он все нам расскажет.
— Вы что, уже поймали его?
— Собираюсь с ним повидаться, а вы меня задерживаете. Всего вам хорошего, Раиса Алексеевна! — Трубка в ответ лишь успела квакнуть.
8
Самого Тропинина дома не оказалось. Двери открыла его мать. По документам ей было сорок шесть лет, но выглядела она значительно старше: все лицо в морщинах, глаза водянистые, нос налился краснотой с лиловым оттенком.
Она тоже куда-то собиралась: была в сапожках, теплой кофточке, с шерстяной вязаной шапкой в руках.
— С работы еще не приходил, — прокуренным голосом ответила она на вопрос о том, где ее сын.
Было семь вечера.
— Он всегда поздно приходит?
Женщина равнодушно пожала плечами.
— Когда как. Вчера пришел — шести не было.
— Может, пригласите нас в комнату? К вам у нас тоже будет разговор.
— Так не убрано! — попыталась отговориться хозяйка.
Однако Бородин уже снимал пальто.
— Мы люди не гордые, — и кивнул Андрейчикову: — Раздевайся!
Какого-то особенного беспорядка в комнате не было заметно. Разве что пыль по углам да куча сваленного на диван чистого белья, еще пахнущего уличной свежестью.
— Мария Васильевна, — обратился Бородин к хозяйке, — вспомните, были ли вы дома в середине дня восемнадцатого ноября.
— Ой, да где ж это мне вспомнить! — горестно приложила хозяйка ладонь к щеке. — Сколько уж прошло…
— В этот день ваш сын и его приятель занесли сюда вещи, — подсказал Бородин. — Две сумки и, возможно, телевизор.
— Откуда у Женьки телевизор, Бог с вами! — испуганно встрепенулась женщина, но голос прозвучал фальшиво. Было ясно, что она определенно что-то знает!
— Ваш сын, Евгений Павлович Тропинин, подозревается в совершении квартирной кражи! — сообщил ей Бородин.
— Какая кража! — неестественно удивилась Мария Васильевна. — Отродясь он чужого не брал!
— Судимости есть у него?
— Не-ет, что вы! — отмахнулась как от нечистой силы.
— Давно живете без мужа?
— Пятый год.
— Что случилось?
— Бросил. Не нужна стала, — при этих словах она быстро заморгала, прогоняя слезы.
— У вас еще дети есть? — спросил Бородин, когда она успокоилась.
— Дочка. Замужем.
— Муж у нее кто?
— Дмитрий Ежов. В магазине работает грузчиком.