– Здравствуйте, – приятным баритоном сказал он, подходя вплотную, – рад встрече.
– Вот и здорово! – обрадовалась невесть откуда появившаяся Динка. – Сейчас оттянемся, закусим… Дашута, водочки?
Меня передернуло от перспективы пить теплый алкоголь в жару.
– Нет, – быстро отреагировала я.
– Тогда коньячку, – наседала Динка. – Я отличный напиток купила. Недорогой, но замечательный.
Я подавила вздох. Не хотелось разочаровывать Дину, но мне-то хорошо известно, что качество спиртного напрямую зависит от его цены. Настоящий коньяк дешевым не бывает!
Перед моим носом появился пластиковый стаканчик, наполненный темно-коричневой жидкостью.
– Держи, – напирала Дина. – А вот и тарталетка с салатом на закуску.
Теперь понимаете, отчего я ненавижу тусовки? Мало того, что вас насильно пытаются напоить отвратительным спиртным, так еще заставляют слопать нечто, утопленное в майонезе.
– Спасибо, но я за рулем, – попыталась я решительно отбиться от Емельяновой.
– Граммулька не помешает, – не дрогнула Дина, – от чайной ложки тебя не развезет.
– Запах останется, – сопротивлялась я.
– Лучше возьмите стаканчик, – шепнул кто-то мне в самое ухо, – иначе она не отстанет. Жуткая прилипала!
Не зная, кто является добрым советчиком, я послушно протянула руку.
– Пей до дна… – затянула Динка.
Пришлось поднести стаканчик ко рту и глотнуть пойло, которое походило на благородный коньяк, как наш мопс Хучик на горного козла.
– А теперь тарталеточку – ам! – насела Динка. – Ну, открывай ротик!
От тарталетки нестерпимо несло самым любимым соусом россиян, который я просто не переношу. Ну скажите на милость, зачем заливать салат майонезом? Исчезает оригинальный вкус продуктов. Если тебе так нравится «Провансаль», то купи его себе и съешь с восторгом. При чем здесь ветчина, яйца, картошка и прочие ингредиенты?
– Давай, давай… – торопила меня Динка. – Нельзя ходить голодной.
Тарелочка с тарталеткой очутилась у моего носа.
– Ой, на улице, кажется, гроза началась! – воскликнул все тот же незнакомый голос, ранее посоветовавший мне взять емкость с бурдой.
Почти все присутствующие повернули головы к большому окну, но Динка не собиралась бросать свою жертву.
– Дашута, жри тарталетку! – приказала она. – Я считаю, что человек должен регулярно подкрепляться. Или ты из тех дур, что сидят на диете? Постоянно считаешь калории и боишься даже посмотреть на хороший кусок хлеба с маслом? Если так, ты довела себя до крайней точки, похожа на скелетину. Страдаешь булемией? Анорексией?
Ошеломленная яростным напором Динки, я помотала головой.
– Нет, просто не хочу есть.
– Так не бывает, – авторитетно заявила бывшая подруга, – человек всегда способен сожрать вкусненькое.
Я окинула взглядом фигуру Динки, состоящую из сплошных валиков жира, и еле удержалась от комментариев.
– Ну… за маму! – зудела Емельянова. – Впрочем, может, тебе, девушке богатой, эта пища кажется слишком простецкой? Или считаешь, что мы выставили тут тухлую дрянь, а? Презираешь нас, живущих от аванса до получки?
В голосе Дины зазвучали истеричные нотки. Присутствующие в зале люди, в том числе один фотокорреспондент, с неподдельным интересом посмотрели в нашу сторону.
– Полагаешь, что я сэкономила на фуршете? – перешла на визг Дина. – Андрюша дал мне деньги, а я дерьма накупила, потому что хотела новые туфли приобрести? Намекаешь на мою вороватость?
И как поступить в данном случае? Швырнуть картонную тарелку со злосчастной тарталеткой на пол и уйти с гордо поднятой головой? Но мне совсем не хотелось затевать скандал, а он неминуемо возник бы – Дина буквально закусила удила. Но почему остальные участники малоприятной сцены усиленно делают вид, что ничего не замечают? Тася и Андрей как ни в чем не бывало беседуют о правильном освещении картины, а около них, постоянно кивая, стоит незнакомая брюнетка. Похоже, это она дала мне совет не перечить Дине.
– Ешь! – топнула ногой Емельянова. – Хватит выеживаться!
Брюнетка исподлобья глянула на меня, потом, пользуясь тем, что истеричка стоит к ней спиной, быстро повертела пальцем у виска. Я взяла тарталетку и запихнула ее в рот. Все понятно – бывшая однокурсница не совсем нормальна, можно было и самой разобраться в ситуации. Разве адекватный человек устроит бучу из-за отказа пробовать угощение?
Жирный майонез растекся по языку, потом проявился вкус холодной картошки, крутого яйца и чего-то очень противного, давно мною не пробованного. Я на секунду замерла, попыталась не жуя проглотить тарталетку и в то же мгновение сообразила: салат сделан из печени трески, а у меня на нее аллергия. Не успела я осознать размеры бедствия, как в носу засвербило, в горле будто кошки зацарапали острыми когтями, к глазам подкатили слезы.
Забыв о приличиях, я оттолкнула Дину, которая с нескрываемой радостью протягивала мне вторую тарталетку, и кинулась к выходу. Где здесь туалет?
Выплюнув непроглоченное угощенье, я принялась тщательно полоскать рот, начисто забыв о макияже. Печень трески для меня – страшная вещь. О своей аллергии я узнала в раннем детстве, когда оказалась на дне рождения у одноклассницы Виты Березиной. Моя бабушка не любила консервы и никогда их не употребляла для готовки, а мама Виты соорудила самый обычный салат: печень трески, яйца, картошка, лук. Мне, семилетней, никогда не пробовавшей ничего подобного, он показался невероятно вкусным, я съела почти всю плошку и… очутилась в реанимации детской больницы…
– Как вы? Ничего? – тихо спросил кто-то.
Я подняла голову, увидела в зеркале отражение брюнетки и ответила:
– Успела добежать. Понимаете, мой организм не воспринимает печень трески.
Незнакомка кивнула.
– Неприятно. Дину когда-нибудь пристрелят. Ужасный характер! Авторитарна до абсурда, все должно быть так, как она хочет. Если человек начинает оказывать ей сопротивление, она устраивает скандал. Бедный Андрюша! Говорят, он мечтал избавиться от своей напористой женушки и сумел развестись, но Дина-то его не бросила, постоянно находится рядом и доканывает несчастного. У нее это называется: «заботиться о самом близком и родном человеке». Все удивляются, как Корундов терпит Емельянову. Кстати, простите, я забыла представиться: Инна. Вот, держите визитку.
– Очень приятно, – пробормотала я и стала рыться в сумке в поисках своей карточки, – рада знакомству.
Право, смешно соблюдать светские церемонии в одном шаге от унитаза, но, если тебе протягивают бумажку с телефоном, элементарная вежливость требует сделать ответный жест.
– Хотите, сбегаю в аптеку и принесу вам лекарство? – заботливо предложила Инна.
– Спасибо, в этом нет необходимости.
– Мне не трудно.
– Не стоит, я в порядке.
– Вы очень побледнели.
– Это от злости.
Инна засмеялась.
– Честно говоря, я удивлена вашим терпением. Обычно люди, к которым Динка пристает подобным образом, не выдерживают и посылают Емельянову куда подальше. Знаете, с каким количеством народа она испортила отношения? Из хороших подруг только Тася осталась, но та святая, и…
Договорить Инна не успела – из моей сумочки понесся звон мобильного. Я взяла аппарат, а собеседница, продемонстрировав хорошее воспитание, тут же вышла из туалета.
Глава 4
– Ты где? – спросил Дегтярев.
– На выставке, – обтекаемо ответила я. – А что?
Полковник кашлянул.
– Ничего. Скажи, какой сегодня день недели?
– Суббота, – изумилась я. – Забыл?
– Ну… в общем… да, – признался приятель, – жарко очень.
– Душно, – согласилась я.
– Голова болит. Кружится, – неожиданно пожаловался Александр Михайлович. – И подташнивает.
– У тебя поднялось давление! Немедленно иди в медпункт, пусть врач даст таблетку.
– Я не на работе.
– Тогда загляни в аптеку и купи, что тебе было прописано, – велела я. – Только не забудь: дозировка пять миллиграммов, и съесть надо полтаблетки.