Поездные предпочитали солярку, у метролля на такой случай хранилась литровая бутылка желтой текучей жижи, настоянной на ржавых болтах. Он чихнул и неуклюже потрепал по плечу собеседницу:
- Езжайте, девушка на вокзал, а там видно будет!
Поезд прибавил ход, с грохотом ввинчиваясь в туннель. Девушка тотчас порозовела, стала почти миленькой. Сдалось ей это оружие, нет бы платья поглядеть с кружевами или кораблики. До Курской Вагоньев внимательно слушал сбивчивые рассказы, потом помахал лапой, провожая тощенькую решительную фигурку. Доедет!
Оставшийся час метролль продремал в пустом хвостовом вагоне и открыл глаза уже в депо. Обходчику Клепкину пришлось долго трясти соню, чтобы вернуть в реальность. Они вдвоем осмотрели состав, фыркая на людскую неаккуратность, отнесли в камеру хранения потерянные вещицы - чего только ни забывают в вагонах. Сил готовить ужин не оставалось, Вагоньев вынес туннельным крысам забытые кем-то гамбургеры, сам пожевал кусочек холодной глины и забился в постель, с головой накрывшись одеялом. Ему снились укромные бухты, каменистые пустоши и снежные замки Тролльхейма, страны куда однажды попадают все хорошие тролли. Настенные часы тихонько тикали, отматывая время до новой смены. Сырое серое утро неумолимо приближалось к Москве.
Троллиный нянь
Успокоить ребенка так же просто, как отнять у него конфету. Сласти бесспорно вредны, но хвататься за обмусоленный чупа-чупс метролль Стекляшкин никому бы не посоветовал. Он и вообразить не мог, что мелкие резцы человеческого детеныша способны прокусить троллью кожу - и теперь любовался на ровный шрам, украшающий указательный палец. И отнимать конфеты зарекся. Тем паче, что лишившись противного леденца малышня начинала вопить, словно разъяренные баньши. Успокаивать их становилось куда сложнее.
Стекляшкин не слишком любил детей - неопрятные, эгоистичные и чересчур шумные существа. Но управляться с ними у метролля получалось легко и просто. Притаиться под скамейкой и притвориться собачонкой, енотом или хорошим котиком, например. Натянуть личину доброй старушки, поиграть в гляделки, посюсюкать «а кто это у нас такой славненький». Устроить на потолке театр теней, складывая в фигуры корявые лапы - взрослым обычно лень поглядеть вверх. Покидать огорченному малышу пестрый мячик, невидимый взрослым. Нашептать на ушко старую сказку, напеть колыбельную, вспомнить стишок, вычитанный в забытой под сиденьями книжке.
...Жили-были трое троллей На вершинах дальних гор, Жили тролли, не скучали, Хоть молчали с давних пор...
Самым умненьким детям Стекляшкин иногда крутил мультики в проемах дверей и окон. Взрослому не разглядеть, что мелькает в стекле за сплошной полосой слившихся кабелей. А малышей конфетами не корми, дай поглядеть, что еще натворит озорной тролль Букашка и его каменные друзья. Но кино дело хлопотное, а забот в вагоне всегда хватает - подобрать и вернуть мячик, куклу, потерянную монетку, проследить, чтобы мамашу с дитем не толкнули, не обругали, не заразили противным гриппом. В часы пик Стекляшкин сбивался с ног и порой так уставал, что просил подмену и полсуток отлеживался на персональной общежитской койке, вытряхивая из мохнатых ушей детский визг.
...Одинокого школьника Стекляшкин срисовал сразу. Не по годам крупный косолапый увалень безуспешно пытался пробиться к поручню сквозь толпу одуревших от тесноты пассажиров. Ни нарядной щебечущей мамы, ни ворчливой бабули, ни флегматичного отца, ни даже смуглянки няни рядом не было. У мальчика ныли плечи, раскалывалась от духоты голова, столовская котлета стояла комом в желудке и недвусмысленно просилась наружу.
Обыкновенно Стекляшкин занимался детьми помладше - надев форменные пиджачки, и мальчики и девочки переставали замечать чудеса. Но не бросать же пацана на произвол толпы? Опять же в обморок плюхнется, а с него, Стекляшкина, спросят за беспорядок.
Раз - размалеванный панк с углового сиденья неожиданно для себя вышел на Кантемировской. Два - добродушный узбек уступил место мадам, решившей было согнать недоросля - пусть уважает старших! Три - где-то в вагоне вдруг приоткрылось окно и сырой, припахивающий землей, но все-таки свежий воздух пробился внутрь. Понемногу унялась боль, ушла липкая дурнота и тошнотная муть в глазах. Мальчик моргнул - и увидел, как в темном окошке вместо спины соседнего вагона вдруг засверкала драгоценными камнями пещера, заплескался подземный ручей, замелькали летучие мыши и веселый тролльчонок закувыркался по пыльному полу, надеясь поймать собственный хвост.