- Идея хорошая, но не зарежь кого-нибудь другого, хорошо? Это невыгодно, – ответил внутренний голос.
- О, это ты? – говорил про себя Джордж. – В последнее время ты часто разговариваешь со мной. Ответь мне: я схожу с ума?
- Может быть, от такого переворота в жизни всё возможно.
- Отлично… - тихо произнёс Райан, не вставая с крыльца, осмотрел местность и незаметно достал из пиджака пачку сигарет, которые он начал употреблять против своих принципов, для снятия повседневного стресса.
- Ты куришь?! – неожиданно спросила миссис Райан, неслышно выйдя из парадной двери к Джорджу.
Он поднялся и посмотрел в её глаза.
- Да, именно так. В этом нет ничего плохого, по сравнению с употреблением алкоголя, дорогая, - дерзко ответил мистер Райан. Спустя несколько секунд он осознал ужасность своих слов и бросился к ногам жены. – Прости, прости, прости! Во мне последнее время живёт какой-то демон!
- Ничего, ничего… - Асука прижала к себе голову Джорджа, который уже чуть не плакался. – Неужели на тебя так повлияло решение отца?
- Да, и только оно. – Райан поднялся с ног и, направив взгляд в ту сторону, где стояла «воображаемая кинокамера», проговорил патриотическую речь. – Ведь нацизм – высшее зло! Коммунизм может уничтожить нашу демократию, но эта шовинистская идеология Гитлера убьёт ещё и людей, и прогресс, и вообще всё живое, способное на добро!
- Да, наверное… что ж, мне надо сходить в дом, проверить, как там Альберт и прочее. Думаю, что ты пока можешь в одиночестве успокоиться, после чего мы обсудим всё в доме…
Джордж долго курил одну сигарету: по крайней мере, ему так показалось. Когда она закончилась, он заметил, что по Фокс-стрит медленно ехал красный Тандерберд.
Машина остановилась напротив его дома, из неё вышел водитель в синем деловом костюме. Незнакомец, открыв белую калитку Райанов, стал медленно приближаться к Джорджу. «Вот мой конец, бесславный и беспощадный!» - вздумалось с чего-то тому при виде неизвестного человека. – «И чем же он меня убьёт? Наверное, лупарой, спрятанной у него под пиджаком. Будет, как у мафии: я погибну в страшных муках за измену…»
- Мистер Райан? – спросил незнакомец.
- Да? – ответил Джордж и, пытаясь не подавать вида, что он боится, незаметно потянулся за пистолетом во внутренний карман.
- Мистер Штайнмайер передаёт тебе поклон…
Глава XV
Рука помощи
Джордж не мог поверить тому, что было дальше: перед ним незнакомец в синем костюме, подойдя поближе, превратился в самого Райана. Эта версия была с морщинами, видом 45-50 лет и безумным блеском в глазах.
- Как?! – изумленно спросил молодой Джордж, не понимая происходящее.
- Знаешь ли, всё очень просто: я из будущего, – отвечал старый Райан. – Будущего, в котором Ганс осуществил свои планы…
- Нет, нет, нет! Ты лжёшь!
- Почему это?
- Ты просто хочешь заставить меня окончательно сойти с ума!
- Окончательно? Я? Да ты лучше не слушай свой «внутренний голос», который представляет твою «идеализированность». Это блеф.
- «Голос»? Какой «голос»?
- Господи… Ты Джордж Роберт Райан, верно?
- Да…
- Ты родился 1 сентября 1939 года. Твои родители – Питер и Элеонора Райан – жили тогда в Сан-Франциско, в Марине.
В конце лета 45-ого у тебя погиб брат-близнец, Марти. Ты видел его смерть, и это на тебе отразилось: несколько дней провёл в ступоре, потом начал увлекаться комиксом «Офицер Коготь» (первый номер, кстати, который ты прочитал и хорошо запомнил, был о борьбе офицера Хаузера с Пианистом) и детективными фильмами, книгами.
Весной 1961 года ты, окончив полицейскую академию и с папиной помощью став сыщиком, раскрыл одно из преступных дел «Кровавого Хирурга». С тобой в дуэте расследовал дело Николас Патрик Спейд, своей худой, но высокой фигурой похожий на «лиса обыкновенного, в умеренных поясах встречаемого»…
Молодой Джордж вспомнил быстро эту цитату, которую он сказал про себя при встрече со Спейдом.
- Достаточно, я верю тебе, – сказал Райан из 60-х. – Так, и зачем ты ко мне явился, напомни.
- Чтобы показать вот это…
Старый Райан достал из пиджака коллекцию цветных фотографий, которую сразу же передал молодому. На изображениях были запечатлены все ужасы нацисткой идеологии, которые, судя по контексту, должны случиться ещё раз: концлагеря, изуродованные люди и прочее, о чём лучше не упоминать в этой книге.