— Этого бы не случилось, если бы он не достал оружие!
— Всё так, — кивнул граф. — Но при том он десятник легиона и его семья будет очень недовольна. И если вину перед легионом вы отработаете, то недовольство семьи Лафей так легко не смыть.
— Это вне писанных державных законов, — буркнул Рик.
— И с этим вам придётся разбираться самим, когда придёт время, — расслабленно хмыкнул мечник. — Но пока моя сотня здесь, мы прикроем женщину. Особенно если она окажется полезна…
Рик хмыкнул про себя. Похоже, сейчас и начинается то, зачем он их по-настоящему пригласил. Торговля.
— Вам нужно печь хлеб? Я готова!
Граф широко ухмыльнулся, услышав глупую, отчаянную попытку жены пекаря съехать с темы.
— Нет, дорогая. Ты будешь работать по иному профилю…
— Я же не умею почти ничего!
Тихое восклицание Греты лишь заставило его развести руками.
— Вот тут в дело и вступает наш второй убивец, он всему научит. А ты, женщина, вступаешь в легион под моё прямое командование. И уж поверь, я способен прикрыть тебя от гнева семейки барона.
Всё примерно так, как Рик и думал. Сотник попытался извлечь максимум из обстаятельств. К тому же, немного помолчав, он ещё подсластил женщине пилюлю.
— Не бойся, мы достаточно сильны, чтобы тебе не требовалось идти в бой. От тебя требуется магическая поддержка, артефакты и зелья.
— Прежде всего зелье маны для ваших мечников, да, господин? — устало выдохнул Рик.
— Им надо расти в силе, — пожал плечами аристократ. — И чем могущественнее они будут, тем лучше станет всем. В том числе и посёлку, когда варвары опять нападут.
Выбора им аристократ особо не оставлял. Что тут обсуждать? Размер жалования Греты? Впрочем, жена пекаря не растерялась:
— На какое время я вступаю в легион, господин? У меня ведь муж, дети.
— Весь срок пребывания моей сотни в Голхафене. С возможностью потом покинуть посёлок всей семьёй с нами, если хорошо себя покажешь.
— До лета? — недоверчиво прищурилась женщина.
— Момента вывода легиона. Полгода, Год, два, десять. Не важно. Или ты хочешь заключить договор на фиксированный срок? Тогда минимальный будет три года.
Она возмущённо распахнула глаза, на что он «удивлённо» поднял бровь.
— Три года оплачиваемых работ за убийство? Это ничто.
Из неё как будто выбили воздух и она уныло согласилось:
— Срок нахождения сотни в Голхафене.
— Вот и договорились, — резко кивнул граф. — Завтра с утра приходишь сюда, будем выяснять, что умеешь. А как Вельд вернётся с дежурства, начнёт тебя учить. Свободны.
Рик склонил голову и маги, развернувшись, покинули комнату. Молча обулись, вышли наружу и, только отойдя пару домов, Грету прорвало.
— Твою мать! Нахрена я вообще ваше магическое говно учить начала? Ублюдок Кериан! Жила бы себе и жила!
Парень сжал зубы. Ещё больше работы и меньше спать. Просто по чужой глупости. Причитания женщины по её «разрушенной жизни» раздражали. Все остальные ученики Кериана молча тянут лямку, защищают деревню. А эта…
Он сплюнул на снег и, не скрывая раздражения, произнёс:
— Теперь ты принесёшь больше пользы. Меньше людей умрёт.
— Да я…
— Доброй ночи, Грета, — перебил он её возражения. — И цени, что имеешь.
Глава 22
Магия в ауре сжималась всё сильнее, пока объём не уменьшился вдвое. Рик, удерживая волей силу, потянулся разумом к камню на шее, впитывая ещё маны, полностью заполняя личный резерв. Выждал. Отпустил силу, чувствуя, как в его теле разгорается пламя неконтролируемой магии. Оно распирало его изнутри, стремясь вырваться разрушительными потоками. Вместо этого он, сконцентрировавшись, сжал силу опять.
По вискам тёк пот, руки ходили крупной дрожью, но он терпел, удерживая силу так долго, как мог, отсчитывая про себя секунды. И когда стало совсем непосильно, выдохнул:
— Пятьдесят!
Дальше, не раздумывая, направил излишки силы в огранённый камень, который держал в руках. До того момента, пока в нём не осталось половина его резерва.
Прислонившись к стене частокола на башне, парень глубоко задышал, восстанавливая силы. Тяжело…
Способ сжатия маны внутри собственной ауры он придумал сам, вдохновлённый тренировками в мире духов. Сжимал энергию, как мог, добавлял сверху ещё, отпускал, смешивая силу, а следом пытался сдерживать полученный коктейль. И чем дольше получалось держаться, тем больше времени его резерв находился под максимальным давлением изнутри.