Но главное: один на один воин в броне проиграет. Чего Тайрон позволить никак не мог. Как можно потерять своего сотника? Одного из немногих, кто с удовольствием учился строевому бою? Проигрыш ведь плохо скажется на всех людях, которых он с таким трудом хоть как-то обучил.
Однако и потерять Начгальына жалко, он почти сотню воинов привёл. Очень уж силён, люди идут за ним. Но броню он ему не отдаст. Обученный правильному командованию человек в грядущем бою сильно важнее, чем один силач.
Полудемон вышел в круг, встав напротив провокатора:
— Мой человек. Моя броня.
Он был безоружен, в обычной кухлянке, даже без кольчуги. Но его соперник побледнел и оглянулся вокруг, смотря на подбадривающих его людей. Крепче перехватил копьё и уже не так уверенно произнёс:
— Пусть отдаст. Я сильнее. Больше врагов убью.
Сколько раз Тайрон объяснял про строй? Описывал силу, которую он даёт, необходимость командных тренировок. Но не работают слова, пока сам не увидишь. А тех, кто увидел, слишком мало ушло живых. И их не уважают другие воины. Проиграли? Ещё и убежали? Тогда «слова твои всё равно, что лай собаки…»
Айшал устал. Шесть лет убеждений, борьбы, уговоров, обещаний. И смотря в глаза очередному дураку, он просто отпустил ту часть себя, что с детства привык контролировать.
Не было какой-то там волны гнева, бьющей изнутри ярости. Просто в один момент гигант смотрел на воина, а в следующий чужое копьё отлетело в сторону, а в ладонях оказалась шея и нога. Вскинув над собой немаленького сильного мужчину, он, с коротким рычанием, развёл руки в стороны.
Его окатило кровью из разорванного тела.
Отбросив в разные стороны голову с большим куском позвоночника и туловище, он глубоко вдохнул пахнущий кровью воздух. Было хорошо. Никаких цепей, ограничений. Лишь дух свободы, ощущение своей силы и страх в глазах толпы.
Очень хотелось продолжить убивать.
Вместо этого он молча повернулся и пошёл в свою палатку. Медленно сел перед очагом, до боли сжал кулаки и уставился в одну точку, тихо шепча:
— Свет первородный, дай силы не потонуть во тьме. Отбросить грех сущности моей жалкой, грех рождения от мерзости. Душу мою не спасти, но служу свету я, дабы тьмы в мире стало меньше!
С каждым словом магия в его ауре бушевала, медленно приходя в норму, разъедая волну тьмы нейтральной силой, с отблесками света даруемого светлым богом Эаларионом. Очень древним эльфийским богом, которому те молились задолго до того, как человечество научилось плавить медь.
Тьма сдалась быстро, пусть она никуда не делась. Всегда рядом, всегда ждёт момент слабости. И поэтому тихий шёпот молитвы продолжал тревожить воздух внутри палатки. Никаких посторонних мыслей, полная сосредоточенность на каждом слове.
До самого утра.
А там опять дорога и доносимые ветром шепотки вокруг. От гордых оленеводов в основном благоговейные. Они очень падки на такие проявления силы. Поэтому после его потери контроля собранная армия не досчиталась всего пары десятков самых преданных погибшему человеку.
А вот со стороны отряда эльфа долетел косой взгляд и тихое «животное» от ученика волшебницы. Молодой и глупый маг не учёл ветер в сторону айшала и его слух.
Тайрон не повёл и глазом. Не впервой.
День прошёл без происшествий и ночью он, наконец, смог поспать. А утром, как раз, когда он собрался, ему запрягли оленей, по его чувству магии как будто укололи иглой. Он замер, пытаясь расшифровать ощущение.
Заклинание. Мощное и, одновременно, очень странное. Медленно он повесил вожжи на сани и пошёл в сторону волшебницы, услышав её слова ещё издалека:
— Лёд. Очень далеко. Тонкости отсюда без сложного ритуала не понять. — Увидев же подходящего айшала, уже предупредила его: — Нам надо будет заглянуть на место заклинания. И скажи своей ватаге, пусть поторапливаются. В день надо проходить больше.
Тот лишь покачал головой:
— Сильно быстрее не выйдет. Олени не железные, начнут падать, замедлимся сильнее.
Та недовольно поморщилась, но спорить не стала. Только её спутник-гигант басовито прогудел:
— Нам бы мяса. Поход надолго, свои припасы кончатся.
— Вечером занесу, — коротко поклонился Тайрон.
Потянулись дни, сливаясь в сплошную дорогу. Медленно из тундры прибывали небольшие отряды, до которых донеслась весть о большом походе на жадных жителей посёлка. Всё больше приходилось времени тратить на постоянные родовые споры, но с помощью светлых богов и старика шамана он держал всю эту толпу вместе.