Тот объём, что Рик поглощал за два оборота песочных часов ранее, теперь усваивался за один. Заклинание Щита стало больше, оставляя после себя немного маны, а Стрела способна пробить доску в три пальца толщиной. Для полноценного мага, окончившего академию, ничто. Тем не менее, ещё полгода назад максимум, на что хватало сына капитана, всего несколько искр.
Посёлок вокруг бурлил жизнью: новый барон яростно взялся за дела. Успел съездить поговорить с местными, посетить лагерь добытчиков угля, а потом завис на золотых приисках, сейчас полных народу, где большая часть трудилась не в шахте, а моя золото в соседних речках. Всё необходимо учесть, оценить выработку, чтобы взять причитающийся процент.
Земля в округе на золото очень богатая, потому каждый год прибывало по две-три сотни сезонных рабочих. Кто-то из них останется на зимовку, устроится на работу в шахте или даже угольщиком. А, может, и поднимет хозяйство и заведёт семью.
Хмыкнув на этой мысли, Рик закрыл глаза, сосредоточившись на свободно текущей по жилам силе. Не направляя её, не пытаясь преобразовать в заклинание, а наслаждаясь самим ощущением тепла и могущества. Ему нравилось, как она переливается, чутко откликаясь на каждую мысль.
Руны, заклинания, артефакты. Всё это уже обычная работа, которая иногда приносит удовольствие. Но чаще ты лишь делаешь необходимое. А мана — это ведь жизненная сила самого мира, проявление воли планеты.
Так было написано в одной из книг наставника — старом потрёпанном томе с названием: «Мана: трансцендентный аспект». Написана книга чудовищно заумным, зачастую, откровенно бредовым языком, она предназначена практикующим магам и преподавателям. Автор долго излагал, что чародей не просто собирает и перенаправляет силу. Он связывается с иным, потусторонним. Разными способами, от стихийного волшебства до некромантии и демонологии.
«Слушайте себя и свою силу, ищите склонность к своему пути. Ведь пользователь маны, который не смотрит дальше бытия „живым насосом“, не достоин называться магом!»
Кериан от многих тезисов неприлично ржёт. Дескать, совсем автор тронулся умом. Однако с собой книгу притащил, несмотря на лимит веса. А на закономерный вопрос: «Почему привёз?» — равнодушно пожал плечами: «Неплохая методика поиска стихийной склонности».
Насчёт стихийных Рик не уверен. Мана не холодила кровь, не давала особой лёгкости, чувства защищённости или ярости, как было описано при элементальной предрасположенности. Хорошо бы иметь такую к воде или, особенно, льду. При ярко выраженной стихии можно с повышенной скоростью извлекать ману из своего элемента, ну и, само собой, меньше её тратить на управление им.
Жаль, ничего такого не чувствовалось. Впрочем, времени прошло немного, да и возможна связь с более редким элементом. Или таковой и вовсе не будет и придётся её долго и тщательно развивать. Ничего невозможного нет.
— Рик, заканчивай эксперименты. Нам надо ускоряться!
Открыв глаза, парень уставился на вернувшегося старшего мага. Завалившись в дом, тот с грохотом кинул на стол сумку с продуктами.
— Встретил барона по пути, — скривился маг, поймав любопытные глаза ученика. — Поговорили. Ему не нравится, сколько денег уходит на ваше обучение. Или мы демонстрируем полезность, или снизит содержание. Крохобор плешивый!
— Но как же защита от варваров?
— Да вот так, — сплюнул наставник и язвительно процитировал барона: — «В других местах хорошие деньги платят за науку. А здесь мы учеников сами содержим. Так быть не должно!»
— Что надо сделать?
— У нас декада. За неё заканчиваем жезлы, потом устраиваем представление для Дитриха. Чтоб его! Плешивый, похоже, считает, будто я тут себе личную банду собираю за казённый счёт!
Рик почесал в затылке, подумал о словах барона…
А ведь и правда: жалованье они получают местным золотом, не монетами. Маг явно не свои сбережения тратит, он не богат. Присягу легиону ученики не приносили, а значит, не состоят и в армии. Подчиняются лично Кериану. Чем не банда?
Маг вырвал его из сомнений:
— Ты пробегись по остальным, предупреди.
Это уже звучало, как приказ, и Рик, понятливо кивнув, отправился в сторону Альмы, она ближе всех живёт, всего четыре дома.
Уже на подходе он услышал за невысокой оградой дома едкие слова:
— Ты бы хоть пожрать приготовила! Всё сидишь без дела, непонятно чем занимаешься!