— Стрела.
Перед ним собрался шарик света, больше и сильнее предыдущих. На выдохе Кериан отправил снаряд в цель. Шаман стоял далеко, в полной уверенности, будто до него не добьют. На таком расстоянии его и не видно толком.
Ошибка.
Магический снаряд вошёл местному колдуну прямо в богато украшенную вышивкой и увешенную амулетами грудь. И взорвался, раскидав по округе обломки мяса и костей.
Маг, выдохнув, отпустил заклинание дальнозрения. Его потряхивало. Однако немного силы он оставил, так что отправил слабый заряд в одного из варваров. Выждал, копя силы. Отправил ещё одну Стрелу Маны. Они выходили совсем слабые, едва способные пробить толстую доску. Но варвары умирали. Один, второй. Пятый.
Этого хватило, чтобы уставшие пытаться прогрызть строй дикари начали отходить.
Выпускник прикрыл глаза.
— Отдохни, маг. Но как отойдут, сможешь убить несколько лучников? Очень надо, тогда есть возможность, что отступят окончательно.
Кериана мутило. От запаха крови и дерьма, криков раненых, но он кивнул. Эффект эликсира пока действовал, становилось лучше.
Посидев минуту, пока арбалетчики перестреливались с врагами, он активировал дальнозрение и, подняв руку, шепнул заклинание.
Могучий варвар в доспехах, стоявший во весь рост, принимая на своё «крыло» ответный огонь арбалетчиков и лучников Державы, дёрнулся, когда магический снаряд пробил щит, войдя ему под ключицу. Постоял немного и рухнул назад.
Нацелившись на другого, Кериан опять атаковал. Убил. И продолжил копить силы.
Десятник довольно потёр ладони:
— Повтори три раза и они уйдут.
Хватило двух. Поняв, что перестрелка не на их стороне, потеряв шаманов, не зная, как пробить строй в ближнем бою, кочевники медленно отступали.
А десятник уже командовал, организуя перевязку раненых и подготовку саней к возвращению в посёлок. Впрочем, всё же, выбрал момент, чтобы подойти к сидящему в прострации чародею.
— Спасибо, брат. Без тебя бы всех положили стрелами и волшбой.
Кериан вяло отмахнулся, а легионер осмотрел поле боя и сплюнул на залитый кровью снег.
— Нам нужно больше магов. Иначе перебьют. Поможешь? Денег найдём.
Чародея грызли сомнения, будто хоть кто-то на этот, весьма опасный край света, поедет, но, тем не менее, кивнул. Очень хотелось жить…
Глава 1
— Засыпай!
Худощавый неряшливый могильщик скинул тулуп и уверенно заработал лопатой, закидывая землёй свежую могилу.
Полуседой, просмоленный всеми ветрами моряк повернулся к дюжине собравшихся на кладбище людей. Оглядел их тяжёлым взглядом, сплюнул и произнёс:
— Капитан, чтоб его боги поимели, был мудаком. Но мудаком своим. А что пил по-чёрному и на расправу скор? Не он первый и последний! Так давайте же славно напьёмся сегодня за его душу!
Собравшиеся моряки расплылись в улыбках, а старший помощник капитана, хотя теперь уже новый капитан рыболовного баркаса, повернулся к хмурому, русоволосому и зеленоглазому подростку, стоявшему ближе всех к могиле:
— Рик, пойдём с нами. Помянем батю твоего. Сам знаешь, он не хотел, чтобы ты слёзы лил. Сказал бы что-нибудь, вроде: «Все сдохнем, не ссать!»
— Я подойду попозже, — поджал губы парень. — Постою, попрощаюсь.
— Ждём, — кивнул моряк и показал на могильщика: — Парнями за всё уплачено, не переживай.
Моряки всей гурьбой отправились в кабак поминать бывшего начальника. А парень остался, наблюдая за тем, как забросали могилу, поставили небольшую оградку, да воткнули столб с надписью: «Здесь покоится Альбрехт де Вельд. Человек, который любил свою жену больше жизни. Жил трудно, умер легко!»
Слёз не было. Его предок был невыносим. Рик плохо помнил мать, она умерла от болезни, когда ему было три года. После смерти жены отец стал совсем невменяем и, схватив сына в охапку, уехал на, как ему казалось, край света. Начать новую жизнь.
И если работу опытный моряк нашёл моментом, то «новая жизнь» не сильно задалась. Мужчина начал сильно закладывать за воротник. Обычно Рик видел отца злым с похмелья перед выходом в море, когда он, как говорил, пытался вбить немного разумения в ребёнка деревянным мечом. Или пьяным в стельку между рейсами.
Иногда отец впадал в какое-то покаяние, горячо обещал, будто больше не будет пить, старался учить сына различным премудростям. К сожалению, хватало его не больше, чем на две-три декады, а потом всё продолжалось снова.
Последние полгода дела пошли намного хуже. Отец полностью не просыхал уже и на выходах в море — что раньше было его главным бастионом здравомыслия. И умер не такой старый мужик именно от этого. Не выдержало тело активных возлияний. Аристократ, хоть и не наследный, опытный моряк. И такая дурная смерть…