Как только мы вышли из лифта, Меврик повернулся ко мне и проговорил:
— Его комната прямо по коридору. Ты можешь подождать в комнате ожидания.
— Хорошо.
— Я ненадолго, — заверил он меня.
Меврик быстро поцеловал меня, до того, как направился прямо по коридору. Когда он скрылся в палате, я вошла в комнату ожидания и села в пустое кресло. Пролистав три разных журнала, я начала беспокоиться. Пыталась быть терпеливой... старалась делать то, что он мне велел, но я не могла остановить свое любопытство и не узнать, кто лежал на больничной койке. Я больше не могла терпеть, поэтому встала с кресла и вышла из переполненной людьми комнаты ожидания. Коридор представился намного больше, чем казался полчаса назад, и мне пришлось несладко, вспоминая в какую комнату вошел Меврик. Я уже собиралась сдаться и возвратиться в комнату ожидания, как услышала голос Меврика. Он говорил тихо, но мне стало понятно, что парень расстроен.
Подойдя к стеклянному окну, я всмотрелась в комнату и увидела Меврика, пытающегося утешить раненого друга. Я никогда не видела этого мужчину раньше, но поняла, что он не один из братьев «Ярости Сатаны». Я не знала, что с ним случилось, но очевидно что-то плохое — очень плохое. Его лицо было мертвенно-бледным, а все тело покрыто бинтами. Он выглядел так, будто очень страдал от боли, слушая Меврика. Время от времени мужчина вздрагивал, пытаясь ответить собеседнику. Он еле мог говорить и едва двигался, когда пытался говорить с другом. Все в груди сжалось, когда я поняла, что у него не имелось порезов и царапин, даже синяков, которые могли бы остаться после аварии. В него выстрелили больше раз, чем я могла сосчитать. Посмотрев на Меврика, я увидела боль на его лице и хотела подойти к нему попытаться утешить, но знала, что не могу. Мне нужно было возвращаться в комнату ожидания до того, как он увидел бы меня.
Я бросилась к своему сиденью в комнате ожидания и пыталась выкинуть из головы картину, того, что сейчас видела. Я не могла не думать о пулевых ранениях, которые покрывали тело мужчины. Кто мог сделать это с ним? Был ли это тот же мужчина, который убил Скидроу? Я не знала как, но этот мужчина оказался как-то связан с клубом, и это пугало меня. Дела никак не улучшались, и я бы очень хотела им помочь.
Глава 21
Меврик
Нитро не становилось лучше, ему по-прежнему было очень больно, и тяжело говорить об этом. Мужчина рассказал мне, что стало темно, и он не видел кто выстрелил в него. Он потерял сознание и больше ничего не помнил. За все те годы, что «Ярость Сатаны» работала с ним, впервые кто-то пробился сквозь его броню. Нитро из тех, кто всегда заметал за собой следы и никогда не позволял людям шутить с ним. Его взбесило, что кто-то застал его врасплох. Исходя из того, насколько он был защищен, я предположил, что в него выстрелили с большой дистанции. Это единственный выход сделать приличный выстрел. Я увидел его лежащим в больничной койке, и это заставило меня пожалеть парня. Он всегда являлся занозой в заднице, но хорошо справлялся со своей работой. После всего случившегося я знал, что Нитро станет держать дела под усиленным контролем, что еще больше затруднит работу с ним.
В последние дни клуб пытался найти какую-нибудь стратегию. Это дерьмо становилось все серьезнее, и у нас не возникало никаких идей, что эти ребята вытворят дальше. Коттон находился на грани, а напряжение между братьями возрастало и грозило выйти из-под контроля. Я нуждался в перерыве, поэтому отправился на кухню что-нибудь поесть. Войдя в комнату, я нашел Дасти, сидевшего в одиночестве за столом.
— Привет, братишка. Что случилось? — спросил я с поднятым подбородком, сев на стул.
Он сдвинул брови, выглядя взволнованно.
— Ничего, — пробормотал ребенок.
Я оказался удивлен, что он сидел здесь один, так что поинтересовался:
— Где твоя мама?
— Она разговаривает с Коттоном, — сказал он, откусывая сэндвич из арахисового масла и желе.
Что-то произошло. Малыш не задушил меня в объятиях. Черт, он даже не смотрел на меня, и это на него не похоже.
— Хочешь рассказать, что тревожит тебя? — спросил я.
— Нет, — надул губы мальчик.
— Ну же, Дасти. Ты знаешь, что можешь поговорить со мной обо всем. Расскажи, что случилось?
Он выпустил побежденный вздох, прежде чем сказать:
— Есть девочка в моем классе. Она совершила подлость по отношению ко мне сегодня, — проговорил он, уставившись на колено.
— Оу... что она сделала?
— Она сказала, что я выгляжу глупо... что я глупый, — он расплакался, — она ударила меня по руке и назвала тормозом.
— Мне очень жаль, Дасти. Ты прав... это подло. Кажется, она не классная девочка, раз сказала такое, — утешил я.
Я ненавидел, что ему приходилось иметь дело с такими высокомерными людьми, но знал, что с возрастом будет только хуже. Дасти был прекрасным ребенком, и если люди дали бы ему шанс, они бы увидели какой он особенный.
— Мама сказала, что у нее ограниченный ум, как у ее мамы, — сказал он.
Мальчик уставился на меня, ища подтверждение маминых слов.
— Твоя мама права. Та маленькая девочка небольшого ума, так что, думаю, это делает ее не сообразительной, — сказал я, стараясь улыбнуться изо всех сил, — в четвертом классе тяжело. Тебе нужно забыть о том, что сказала та девочка и остаться собой. Если она не хочет с тобой дружить, она многое теряет.
— Хорошо. Ты принес посыпку на мороженое? — спросил Дасти с волнением.
Вот так он и переключился.
— Да, заканчивай обедать, и я дам тебе мороженое.
Дасти почти закончил есть сладкое, когда вошла Даллас. Ее тушь для ресниц скатывалась по щекам, пока сама держала в руках помятую ткань. Она остановилась до того, как Дасти ее заметил, и попыталась стереть следы слез, но это оказалось бесполезно. Женщина очень плохо выглядела.
— Даллас? Что случилось? — спросил я, подойдя к ней.
— Я в порядке... ничего страшного, — отмахнулась она, вытирая нос.
— Даллас... — начал я.
— Это все страховая компания. Они все еще заноза в моей заднице и это меня выбешивает. Мы не нуждаемся в деньгах, по крайней мере, пока, но терапевт, что курирует Дасти — дорогой, и его счета быстро накапливаются. Муж хотел, чтобы у детей имелись страховые деньги на будущее, а эти сволочи, хотят забрать их себе.