– Что, если меня стошнит? – опасливо спросил он.
– Не стошнит, если не будете себя настраивать. Съешьте пару ложек салата, а таблетки запьете соком. В крайнем случае, повторим через час, – твердо сказала она.
– Слушаюсь, сестра, – ответил Реджиналд, выпил таблетки, прокашлялся и прокомментировал: – Вы прямо командирша. Совсем как доктор.
– У нее был такой уставший вид, – с упреком заметила Синтия.
– Весьма ей признателен, – прохрипел Реджиналд. – И вам тоже, больше всего вам. Чем я могу отплатить за вашу доброту?
Она неловко улыбнулась.
– Мне нужны деньги на лекарство, а то я все потратила на фрукты...
– Возьмите в кабинете. В верхнем ящике стола – мой бумажник. Берите сколько надо.
Багровая от смущения, она вышла из комнаты и вскоре вернулась с пятидесятидолларовой бумажкой и чеком.
– Это чек за мои утренние покупки... – начала она, но тут Кормакс грубо прервал ее:
– Отстаньте от меня с этими проклятыми деньгами! Тратьте, сколько потребуется, женщина!
Синтия повернулась и бросила через плечо бесцветным, невыразительным голосом:
– Очень хорошо, мистер Кормакс. А теперь я предоставлю вам возможность поспать.
– Синтия, – позвал Реджиналд.
– Да? – обернулась она.
– Простите, – прошептал он и горестно улыбнулся.
Ей бросились в глаза его лихорадочно блестящий взгляд, капли пота на лбу, красные пятна на щеках.
– Я буду снисходительна и отнесу это на счет вашего болезненного состояния, – ровно ответила Синтия. – Если понадоблюсь, то я в кухне.
– Синтия, не уходите, пожалуйста... – И он закашлялся с такой силой, что она бросилась к нему, приподняла его и удерживала в таком состоянии, пока приступ не прошел. – Пожалуйста, – с трудом повторил он.
– Хорошо, хорошо. – Она поправила подушки, дала ему соку, потом добавила: – Мне нужно выпить чаю, но я могу принести его сюда, если хотите.
Реджиналд молча кивнул, глядя на нее с такой признательностью, что обида тут же оставила ее.
– Может, вы тоже чего-нибудь хотите, Реджиналд?
– Нет. Сделайте себе чаю и возвращайтесь поскорее. И, Синтия, видит Бог, этот Бэррет – круглый дурак.
Она улыбнулась, намеренно сморщив свой прелестный вздернутый нос.
– Нет, просто обыкновенный мужчина.
4.
Когда Синтия вернулась, то обнаружила, что Реджиналд забылся беспокойным сном. Выйдя на цыпочках из спальни, она задумалась. Конечно, она не слабенькая девчушка, но Кормакс на семь дюймов выше ее и фунтов на пятьдесят тяжелее. Если он ночью встанет и потеряет сознание, ей нелегко будет уложить его обратно в постель. Но потом она пожала плечами: что толку беспокоиться заранее. Буду решать проблемы по мере их поступления, решила Синтия и отправилась гладить выстиранное белье, чтобы сменить Реджиналду постель, когда он проснется.
Заглянув минут через пятнадцать в спальню и убедившись, что больной по-прежнему спит, Синтия решила не терять даром времени и сходить за антибиотиками, благо ближайшая аптека была всего в двух кварталах. Она накинула пальто, взяла из стойки большой зонт и выскочила на улицу под проливной дождь.
Когда она примчалась обратно и открыла ключом дверь, то была встречена мрачным, бледным Кормаксом. Он стоял, опираясь о стену, и враждебно смотрел на нее.
– Где вас черти носили?
– Ходила за покупками! – Синтия буквально оцепенела от его тона и сама ответила так же резко.
К ее несказанному удивлению, он ничего не ответил на эти слова, только окинул ее презрительным взглядом. Затем, пошатываясь, побрел в спальню и громко захлопнул за собой дверь. Она вскипела от возмущения, сняла пальто, раскрыла и поставила сушить зонт и отнесла пакет с лекарством и кое-какими покупками в кухню. Только после этого решилась отправиться в спальню раздраженного больного.
– Я принесла вам дневную газету, – сказала Синтия и положила ее на кровать.
– Я не просил, – буркнул Реджиналд и отвернулся.
Терпению и симпатии Синтии пришел конец. Да что ж это такое? Как он смеет так обращаться с ней? Не столько он ей платит, чтобы безропотно сносить подобное хамство!
– Пересядьте, пожалуйста, на стул, мистер Кормакс, я сменю постельное белье.
– Ничего мне не надо, – прорычал тот, не поворачиваясь.
– Будьте добры сделать, как я прошу, – ледяным тоном произнесла Синтия, и Реджиналд с трудом поднялся, бормоча под нос проклятия. – Давайте, я вам помогу. – – Синтия взяла его за локоть, но он раздраженно стряхнул ее руку.
– Сам справлюсь.
Он перебрался на стоящий рядом стул. Дыхание вырывалось из его груди со звуком рвущейся газеты. Синтия постаралась как можно быстрее заменить грязное белье свежим.
– Кстати, раз уж вы встали, может, пройдете в ванную и оботретесь влажным полотенцем? Это вас освежит, и вы сразу почувствуете себя лучше.
Кормакс, покачиваясь, поднялся и зло посмотрел на свою сиделку.
– Знаете, я начинаю понимать вашего бывшего любовника. Если вы и им командовали, как сержант на плацу, то понятно, почему он ходил на сторону, – грубо сказал Реджиналд и скрылся в ванной, хлопнув и этой дверью.
Синтия судорожно сжала спинку стула, с трудом сдерживая желание швырнуть его вслед неблагодарному типу. Вместо этого она собрала грязное белье, отнесла его в подвал к стиральной машине, разобрала в кухне сделанные покупки и сварила кофе. Когда густой аромат наполнил помещение, она поставила на поднос чашку, кофейник, сахарницу и все это понесла в спальню. Если он скажет, что не желает никакого кофе, то все это полетит прямо в него, решила Синтия. Больше невозможно было оправдывать болезнью его капризное сумасбродство.
Она намеренно постучала в дверь спальни и, войдя, нашла Реджиналда уже в постели. Вид у него был донельзя мрачный.
– Что такого жизненно необходимого вы принесли, что не могло подождать до завтра? Вы ходили чертовски долго...
– Ваши антибиотики, – сказала Синтия и бросила их ему на кровать. – И вы, мистер Кормакс, спали, когда я заходила взглянуть на вас. А ходила я не более сорока минут, и да, признаюсь, сделала кое-какие покупки, пока ожидала лекарство. Нечто фривольное, этакий дамский каприз: хлеб, молоко, фрукты, цыпленок и тому подобное... – Тон ее был ироническим и раздраженно-обиженным одновременно.
Раскаяние Реджиналда казалось искренним и немного по-детски смешным.
– Синтия... – начал он, но пушечный залп кашля прервал его на целых две минуты. – Синтия, – он отдышался и вытер пот со лба, – мне так стыдно, простите, ради Бога. Но я подумал, что вы устали от меня и решили потихоньку удрать...
– Я пообещала, что сегодня буду ночевать здесь, и выполню обещание, – ледяным тоном произнесла она. – Но только сегодня. Я сварила кофе, хотите немного?
Он кивнул и продолжил покаянную речь:
– И мое замечание по поводу вашего бывшего приятеля было из рук вон выходящим. Вы извините меня, Синтия?
– Давайте забудем об этом, – голосом, способным остудить жаркое дыхание Сахары, ответила оскорбленная Синтия. Она налила в чашку кофе и подала ему поднос.
Кормакс искоса взглянул на нее.
– А вы, вы будете кофе? – спросил он.
– Да, в кухне, мистер Кормакс. Хотите чего-нибудь съесть?
Реджиналд отказался, одарив ее обаятельнейшей белозубой улыбкой. Но Синтия, до сих пор злящаяся на «сержанта на плацу», проигнорировала ее.
– Я зайду к вам попозже, – коротко бросила она и вышла из комнаты.
Выпив кофе с сандвичем, она закончила гладить белье и отправилась в гостиную в надежде отдохнуть и почитать. Нервотрепка и избыток кофеина мешали ей расслабиться, но постепенно она отвлеклась и погрузилась в сложный сюжет триллера. Прошло около часа, прежде чем она вернулась в спальню и замерла на пороге. За время ее отсутствия Кормаксу стало явственно хуже: он весь горел, крупные капли пота покрывали лоб и шею. Синтия мгновенно забыла свой гнев, подошла и прикоснулась к его лбу.