– Да. И наверное, не одна. – Она пожала плечами. – Все так банально, что даже противно.
Он удобнее устроился на подушках и сказал:
– Давайте не будем о неприятном. Расскажите лучше о вашей семье.
Синтия уже приготовилась было солгать, что ее ждет следующая работа, но вдруг заколебалась. Реджиналд Кормакс казался искренне заинтересованным ее рассказом. Но не следовало обманывать себя, все это, возможно, только из-за его болезни...
Он внимательно наблюдал за сменой выражений на ее лице. Долгая адвокатская практика научила его читать мысли собеседников как открытую книгу.
– Надеюсь, вы не собираетесь сказать, что вам пора идти? Или вы должны быть сегодня у Конроев?
– Нет, не сегодня. Они же в отъезде. Просто мне пора домой.
– Что, снова решили поиграть в босса и служащую? – раздраженно, даже ядовито поинтересовался Реджиналд.
– Вам следует отдыхать, а то вы не скоро поправитесь.
– Я смогу выспаться, когда вас не будет. – Он искоса, с коварным выражением взглянул на нее. – Могу оплатить сверхурочные.
Синтия вспыхнула и негодующе сверкнула глазами.
– Ни за что!
– Так я и думал, – хитро усмехнулся Реджиналд. – Побудьте немного. Поговорите со мной.
Она уступила – с тайным удовольствием – его просьбам и снова уселась. Быстро ознакомила со своими родными: отец – врач-терапевт, сейчас на пенсии, обожает криминальные романы. Мама – страстный садовод и путешественник, гоняет свой старенький «форд» по всей стране, когда только найдет свободное время. Старшая сестра живет в Лос-Анджелесе, замужем за второсортным актером, мать двоих детей. И двоюродный брат, друг детства ее домохозяина.
– Они даже вместе начинали работать в одной школе, только Крис потом перевелся в Чикагский университет, а Стив получил приглашение в Сент-Луис, – закончила Синтия.
– А этот ваш домовладелец, он женат на матери близнецов? – небрежно поинтересовался Кормакс.
– Да. Но между ними произошла какая-то серьезная размолвка, и Джин уехала домой, забрав мальчишек с собой. Крис отчаянно тоскует и по ней, и по близнецам. Оживает только тогда, когда забирает их на уик-энд раз в три недели, но уж когда расстается, то на него смотреть больно. Крис мечтает вернуть Джин. Между прочим, он хорошо знает миссис Конрой и долго расспрашивал ее о вас, прежде чем дал мне добро на эту работу. Так что вы прошли серьезный тест.
Реджиналд начал было смеяться, но тут же вздрогнул и потер виски.
– Весьма польщен.
– У вас голова болит? – спросила Синтия.
– Только когда смеюсь.
– Я дам вам несколько таблеток, а потом постарайтесь уснуть. Сон – лучшее лекарство.
– Если я усну, вы исчезнете. – Реджиналд смотрел на нее почти умоляюще. – Давайте договоримся: я сейчас посплю, а вы останетесь и попьете потом со мной чаю. Можете смотреть телевизор, читать, слушать стерео, словом, делать что угодно, что понравится. А в следующий раз, – он лукаво взглянул на нее, – можете принести с собой машинку.
– Следующего раза не будет, Реджиналд, вы скоро поправитесь.
– Вот и нет. Я очень тяжело болен.
– Тогда мне придется вызвать вам врача, – ответила Синтия.
– Послушайте, мне нужен не врач, а чуточка человеческого участия. Хотя не могу упрекать вас за нежелание оставаться, – с неожиданным отвращением к себе добавил он.
– Ну ладно, до семи побуду, но потом уеду. Завтра утром мне надо быть у Конроев, они вечером возвращаются.
– Не уезжайте, Синтия. Останьтесь ночевать здесь... Я имею в виду, в гостевой спальне, конечно. Конрои ведь живут совсем рядом, а от Оук-Парка вам так долго добираться. Я заплачу за ваше время...
Синтия окинула его презрительным взглядом, молча вышла, вернулась через пару минут со стаканом соку и двумя таблетками.
– Вот. Выпейте все до последней капли.
Он послушался безропотно, как дитя, и потом посмотрел таким взглядом, что у нее подкосились ноги.
– Спасибо, Синтия. Клянусь больше не упоминать о презренном металле.
Достигнув договоренности, каждый занялся своим делом: Реджиналд честно пытался уснуть, Синтия знакомилась с домом. Да, хозяин понимал толк в комфорте и располагал средствами, чтобы обеспечить его. Она чувствовала, что влюбляется в особняк. Вид на озеро Мичиган со второго этажа открывался потрясающий, а с другой стороны был лес, будто и не в городе стоял этот дом. Закончив осмотр и переложив белье из стиральной машины в сушильную, Синтия устроилась в гостиной первого этажа с книгой. Спустя какое-то время она вдруг открыла глаза, увидела перед собой хозяина дома и поняла, что уснула.
– О, простите, я немного задремала. Но почему вы встали?
– Было так тихо, что я подумал, вы ушли, вот и отправился выяснять, так ли это.
Синтия наконец нашла свои туфли, сунула в них ноги и поднялась. Взяла Кормакса под руку, чтобы проводить обратно в спальню, и тут же отпустила – жар его тела опалил ее даже через одежду.
– Сделайте так еще, – ухмыльнулся он. – Мне понравилось.
– Если вы вернетесь в постель, я приготовлю чай, – делая вид, будто ничего не случилось, ответила Синтия.
– На двоих, – твердо сказал Реджиналд и отвернулся, зашедшись в приступе кашля.
– Вот видите, – с упреком сказала она. – Возвращайтесь в кровать, Реджиналд, пожалуйста!
– Ради вас, Синтия, я готов на все, – ответил, все еще кашляя, Кормакс и так посмотрел, что она залилась краской.
Он удовлетворенно хмыкнул, повернулся и вышел. А она отправилась в кухню заниматься приготовлением чая и сандвичей. Потом подумала, что сандвичи могут оказаться слишком тяжелой едой для больного, и быстро сделала нежнейший абрикосовый пудинг с лимонной подливкой. Аккуратно расставив все эти яства на подносе, она пошла в спальню... и замерла при виде Реджиналда.
Он лежал на кровати с прилипшими к голове волосами, на лбу выступили крупные капли пота, лицо приобрело пепельный оттенок. Стараясь не показывать своего беспокойства, Синтия поставила поднос на столик и приветливо улыбнулась.
– Мне не хочется показаться неблагодарным, – с трудом произнес Реджиналд, – но я совсем не голоден.
– О, как угодно. – Синтия решила не настаивать: по его виду было ясно, что толку от еды не будет. – Тогда выпейте чаю.
Он с жадностью выпил предложенный напиток и откинулся на подушки.
– Жутко пить хочется все время. А слабость какая, черт бы ее побрал! С вами так было?
– Да, но папа выслушал меня, прописал антибиотики, и я скоро пошла на поправку. – Она будто ненароком прикоснулась к его лбу и серьезно встревожилась. – Послушайте, Реджиналд, у вас снова поднялась температура. Мне кажется, пора уже вызвать врача. Кому я должна позвонить?
Кормакс ответил брюзгливо, как старик:
– Никому. Это просто грипп. Мне никто не нужен...
Приступ лающего кашля прервал его ответ. И тут раздался телефонный звонок. Он махнул рукой, чтобы она ответила.
Синтия сняла трубку и осторожно произнесла:
– Алло?
– Алло, это Майкл Кормакс. Реджиналд дома?
Синтия передала трубку Реджиналду. Но приступ все не проходил. Он прохрипел что-то неразборчивое и вернул ей трубку.
– Мой брат... Объясните, – с трудом выдавил он.
– Боюсь, ваш брат болен, мистер Кормакс, – сказала Синтия.
– Болен? По голосу я бы сказал, что он при смерти. Что говорит врач?
Она метнула вызывающий взгляд на больного и тут же нажаловалась невидимому собеседнику:
– Он отказывается пригласить врача.
– Так... Будьте добры, передайте ему трубку. Спасибо.
Синтия с интересом наблюдала, как Реджиналд молча слушает и постепенно багровеет, периодически издавая нечленораздельные возгласы. Потом он вернул ей трубку и прорычал:
– Мой брат хочет поговорить с вами.
– Простите, с кем я все же разговариваю? – услышала она приятный баритон.
– Я Синтия Стэджерфорд, приходящая кухарка мистера Кормакса, – представилась она, не обращая внимания на искры, сыплющиеся из глаз указанного мистера. – Я осталась сегодня днем, потому что меня очень беспокоит состояние вашего брата.