— Проф, чего завис⁈ — отвлёк меня от воспоминаний неугомонный приятель.
— Послал же бог напарничка! — буркнул я себе под нос, что от оного напарничка внимания не ускользнуло:
— А, понял! У тебя есть мысль, и ты её думаешь! Ну и как, чего надумал?
— Пока ничего хорошего! — отбрил я Вову.
— А это очень плохо, Профессор! — попенял тот в ответ. — Бери пример с меня!
— Пример в чём? — хмыкнул я. — В раздолбайстве? Так давно! В этом деле ты учитель талантливый!
— Да не! — отмахнулся приятель. — У меня, в отличие от некоторых, уже есть план, и я его придерживаюсь!
— Ну-ка, ну-ка?.. — заинтересовался я.
— Пошли надувнушку распотрошим, да на ночлег устроимся, — обрисовал ближайшие перспективы Вова. — Спать хочу, умираю! Ну и жрать, само собой!
— А дальше?
— А дальше видно будет! Утро вечера мудренее!
— Отличный план! — продемонстрировал я напарнику оттопыренный большой палец. — Надёжный, как…
— Других не держим! — не дал мне договорить Вова. — Так ты идёшь, не?
— Иду, куда ж я денусь!..
Глава 4−2
-//-
Там же, тогда же
Надувнушка, на наше счастье, во всех перипетиях сегодняшнего… или уже вчерашнего, время-то за полночь? Не суть! — вечера не то, чтобы уцелела, а, скажем так, сохранила функциональность. Частично, хе-хе. То есть баллоны пулями не пробило, а дырки в пластиковом днище — невеликая потеря. Устраняются элементарной тряпкой и гелем-герметиком из аварийного набора. Спрашиваете, как ей, лодке то бишь, умудрились днище прошить? Да без понятия! Могу лишь предположить, что в один далеко не прекрасный момент Вова воспользовался утлым плавсредством в качестве крайне ненадёжного, но всё же укрытия. Попросту говоря, поставил стоймя на борт, закрывшись от атакующих секьюрити. Но тогда возникает вопрос, а почему, собственно, они одним-единственным попаданием ограничились? Но, скорее всего, я просто остальных дырок не вижу — я и эту-то заметил лишь потому, что её Вова фонариком осветил и этак задумчиво присвистнул. Впрочем, от очередного напоминания самому себе, что чудом ушли, он воздержался. По крайней мере, вслух. А вот почивших в бозе боевиков помянул недобрым словом, особенно когда растормошил поклажу.
— Чего там? — встревожился я.
— Да не, норм всё, Профессор! — успокоил меня напарник. — Ничего критичного. Батарейки целы, НЗ тоже. А без всего остального обойдёмся. До утра так уж точно, а там, глядишь, на «Ската» наведаемся. Только прежде днище законопатим.
— Там же заперто всё, — напомнил я.
— Вряд ли, — мотнул головой Вова. — Как мы на берег свалили, Жоао смысла не было и дальше помещения блокировать. А если и заблокировал, то тоже ничего страшного — на лоханке точно пожарный топор есть, и я даже знаю, где его искать. А дури у нас с тобой на двоих даже с запасом. А, Проф?
— Так-то да…
Ну а что тут ещё скажешь? У меня возражений по существу нет, а у владельца с компаньоном, даже если они и есть, то отсутствует всяческая возможность довести их до нашего сведения. Мертвые не возражают. Как правило, хе-хе. А то, что вся троица наших неудачливых спутников отправилась в страну вечной охоты — факт. Суровая реальность. Откуда знаю? Ну, во-первых, Вова сказал, а Блохин подтвердил. Равно как и версию моего приятеля насчёт того, что Жоао, Аугусто и Пекено стали жертвами контрабандистов. Нафига, а главное, зачем? Да по той же самой причине, по какой и нас с Вовой секьюрити Ли Тегуая попытались на ноль помножить — ни к чему им свидетели. С нами, правда, не срослось — сначала я помешал, а потом и Вова. Причём последний фатально. А вот товарищам по несчастью помочь не вышло. Пекено, например, грохнули ещё до того, как мы с напарником под раздачу попали. Именно на тот, роковой для мелкого выстрел, мы и среагировали. А вот команде «Ската» прилетело чуток попозже, когда заговорщикам стало ясно, что малой — и быстрой! — кровью отделаться не удалось. А именно, когда завязалась полноценная перестрелка. Вот тут-то Жоао с Аугусто и получили своё. Причем, по словам того же Вовы, они себя по какой-то причине позиционировали как нейтральную сторону, но, видимо, забыли об этом уведомить контрабандистов. Ну и словили свинцовых гостинцев от боевиков. Ну и поскольку среди трупов, собранных десантниками около штурмовика, наших товарищей по авантюре не оказалось, мы сделали вывод, что тела Жоао с помощником до сих пор остаются на «Скате». Равно как и Пекено никто не потрудился оттащить от надувнушки — я чуть было на него не наткнулся в темноте. Ругнулся, конечно, про себя, но ещё и порадовался, что неаппетитных подробностей не видно — мало ли, куда ему попали? А утром, дай бог, Вова на себя печальную обязанность возьмёт, ибо привычный. Почему военные на тела наших убиенных соратников забили, мы примерно понимали — Блохин заранее озаботился о нашем с Вовой алиби. Для кого? Ну уж не для полиции, само собой! А для мэра Каньяреса вкупе с местре Аруньей. Именно для них предназначалась наша с напарником версия развернувшейся на острове и вблизи него драмы. Впрочем, изначально её товарищ подполковник предложил, а мы согласились, поскольку было сложно придумать что-то лучше. Но до этого момента мы дошли далеко не сразу, сначала, как разведчик и обещал, состоялся тот самый серьёзный разговор. И да, услужливая память снова подбросила флэшбэк, перенёсший меня почти на полтора часа назад…