В любой другой день она без зазрения совести высмеяла бы его попугайский вид, но конкретно сейчас Лета была сильно вымотана беготней по коридорам, устала даже не физически, а морально. Поэтому, все, на что ее хватило, это неопределенный хмык. Приняв его, как одобрение, Ханар буквально воссиял и тут же куда-тоумчался.
***
Незадолго до прибытия невесты, маг перебрался в «Зал ожидания», как его про себя окрестила Лета. Именно сюда они с Ханаром впорхнули на спине грифона, когда добрались до замка. Здесь было достаточно прохладно, пар изо рта чародея, конечно не шел, но он кутался в меховой плащ.
Лета практически уговорила себя отсидеться в тишине кабинета Ханара и не участвовать в торжественной встрече дорогих гостей с оркестром и цветами. Но любопытство, которое, как известно, сгубило кошку, не пощадило и ее.
Вот только невеста запаздывала, и чем дольше длилось ожидание, тем сильнее нервничал Ханар. В какой-то момент он не смог спокойно стоять на месте и принялся расхаживать взад и вперед.Два шага вправо, шаг назад, три шага влево, три вперед, один назад – чародей словно танцевал незнакомый Лете танец, и это жутко бесило. Но все что она могла, это, тихо ругаясь себе под нос, следить за метаниями мага.
Вдруг Ханар замер, будто что-то услышал и спустя несколько секунд облегченно выдохнул. Губы его тронула легкая улыбка. Маг вернулся в центр зала и больше не двигался оттуда, лишь пару раз нервно дернул плечом, когда Лета пыталась выяснить, что вообще происходит.
Девушка, окончательно выведенная из себя его поведением, уселась в стороне на каменный поли принялась найденным буквально только что гвоздем выводить на пыльной плите: «Ханар – дурак!». Хотела добавить «влюбленный», но посчитала, что будет слишком длинно.
Наконец, спустя еще минут пять, когда Лета в своем творчестве добралась до буквы «У», наружная стена дрогнула и практически бесшумно, роняя серебряную пыль потревоженного инея, отъехала в сторону. В открывшийся проход, окутанное облаками снега, разыгравшейся снаружи вьюги, влетело нечто рыжее и искрящиеся. Проем практически сразу закрылся, оставив бушующую непогоду и завывающий голодным зверем ветер снаружи.
Снежная круговерть улеглась, и Лета, наконец-то, смогла рассмотреть магического извозчика во всех подробностях. Она тут же перестала жалеть, что не осталась в другой части замка, и забыла обижаться на не разговорчивость Ханара, потому что перед ней во всей своей искристой красе замер феникс или даже сказочная Жар-птица. Яркое красно-оранжевое оперенье переливалось и трепетало, словно настоящие языки пламени, отбрасывая блики на камни потолка и стен. Его перья испускали достаточно тепла, что бы снег на полу очень быстро превратился лужи.
К спине птицы один за другим крепились четыре седла. С первого и последнего ловко спрыгнули двое, громко звякнув металлом доспехов, скрытых под меховыми плащами. Высокие, укутанные в теплую одежду так плотно, что лишь глаза сверкали сквозь узкие прорези, они сразу скинули отороченные пухом капюшоны, стянули шерстяные шарфы, что укрывали нижнюю половину лица, словно маски, и оказались девушками, весьма богатырского телосложения.
Окинув внимательным взглядом окружающие пространство, они синхронно поклонились Ханару. Феникс, повинуясь негромкому приказу одной из воительниц, вытянул крыло, коснувшись концом оперенья пола, наподобие трапа, и телохранительницы замерли по его краям.
Первой на каменные плиты полавступила настоящая «меховая гора»: дама очень внушительной комплекции, укутанная в шубу так, что одни глаза недобро сверкали. Откинув капюшон, она окинула окружающие пространство взглядом полным холодного превосходства и недовольного призрения. Лете она чем-то напомнила «домомучительницу» из старого, не раз просмотренного в детстве, мультика.
«Вот бы невестой Ханара оказалась эта шикарная особа, - тихо, взмолилась про себя Лета, - Ведь они общались в письмах, не виделись давно. Вдруг за это время девушка увлеклась ночным дожором. И сейчас Ханар поймет, что из нежного цветка розы она превратилась в пещерного тролля, и его страсть пройдет…»
Чародей удостоил «меховую гору» мимолетным взглядом и вежливым кивком, а потом все его внимание было отдано второй пассажирки. Даже толстый меховой плащ не мог скрыть хрупкости фигуры. Маленькие ножки в высоких, вышитых серебром сапогах ступали легко. Тонкие пальцы с изяществом откинули с головы капюшон, явив идеальные, словно из мрамора выточенные, черты лица: аккуратный нос, пухлые губы и огромные глаза, василькового цвета, в обрамлении пушистых ресниц. Девушка стрельнула их сапфировым блеском в сторону мага и тут же спрятала, опустила взгляд в пол.