Глава 4.
Прежде, чем покинуть город, Ханар решил заглянуть к лекарю, дом которого был по пути к воротам. Потревожить в столь позднее время Сатия он не боялся, прекрасно зная, что старик уже несколько лет страдал бессонницей, и в отличие от многих, даже не пытался с этим недугом бороться, предпочитая тратить освобожденное от сна время на научные изыскания. Кроме того господин Парай наверняка ждет от него сообщения, так что проще самому нанести визит, не затягивая с этим.
Пока они втроем спешили сквозь спящий город, к Ханару в голову пришла интересная мысль, связанная с проклятьем сестры Маро. К тому моменту, когда они достигли цели, разрозненные образы в голове мага сложились во вполне единую картину, став неким подобием плана.
Когда их разношерстная компания подошла к освещенному настенным фонарем крыльцу, Лета с любопытством оглядела двухэтажный дом, стены которого были сложены из крупных камней, гладко зашлифованных со стороны фасада. Массивная деревянная дверь с металлическими заклепками и витой ручкой, выглядела очень надежной, способной выдержать как минимум атаку пещерного тролля. В центре этой двери разместилась вывеска, которая в вежливой и понятной форме, даже для самого недалекого клиента, сообщала:
«В этом доме проживает дипломированный маг-лекарь господин Парай. Прием с восьми утра до семи вечера. Оплата по прейскуранту. В случае крайней необходимости, обращайтесь в любое время суток. Стучите».
Сразу под вывеской висел оригинальный дверной молоток в виде ящерицы, которая зацепившись хвостом за медное кольцо, держала в передних лапах яблоко. Рептилия и фрукт были сделаны столь реалистично, что Лета невольно залюбовалась тонко выполненной работой, а Ханар, даже не взглянув, привычно взялся за металлическую фигурку и постучал. Некоторое время внутри господствовала тишина, а потом раздались приближающиеся шаги, щелкнул замок, и бесшумно провернувшись на хорошо смазанных петлях, отворилась дверь, явив заспанного помощника лекаря, который с трудом сдерживал зевки.
- Добро пожаловать, - проговорил Радий таким тоном, что не возникало сомнения, насколько он рад полуночным гостям.
На его лице отчетливо читалось:
«Зачем явились в такую пору, когда все порядочные люди спят и видят десятые сны. А эти... не порядочные... ходят».
Конечно, ничего подобного он сказать не посмел, поклонился незваным гостям и отступил вправо, пропуская пришедших внутрь. С любопытством окинув взглядом спутника темного мага, который еще утром мало чем отличался от трупа, Радий запер дверь и повел полуночных гостей вглубь недлинного коридора.
- Проходите, - проговорил юноша, предупредительно распахивая дверь, - Учитель сказал, что скоро спуститься.
- Сядь там, - махнул чародей Маро на диван у стены, едва за провожатым закрылась дверь, и тот, не смея ослушаться, примостился на самый краешек.
Сам Ханар опустился в соседнее кресло, Лета прошла вглубь комнаты и огляделась. Обстановка напомнила девушке кабинеты хороших психоаналитиков, которые за большие деньги готовы рассказать клиенту, как в его жизни все плохо, и будет еще хуже, если не посещать сеансы такого замечательного специалиста, хотя бы раз в неделю, а лучше три или пять.
Светлые стены, оттенка кофе с молоком, невольно успокаивали, а темный пол вселял уверенность. Стол на массивных ножках, с широкой лакированной столешницей, занимал практически всю правую часть кабинета и сразу давал понять о серьезной деловитости владельца. Золоченая чернильница, связка перьев, стопка чистых листов и глубокое кресло впритык к стене дополняли общую картину успешного лекаря.
Вся мебель была выполнена из темного дерева, с редким вкраплением светлого в обивке или в декорированных вставках. Несколько ламп излучали приглушенный магический свет, создавая домашний уют, и настраивали на спокойную беседу. А какие-то рукописные документы с печатями в темных рамках, развешанные по стенам, служили завершающим штрихом.
Лета легко могла представить, как сидел за этим столом хозяин кабинета, внимательно слушал пришедших с недугами, а затем, обмакнув в чернильницу перо, записывал свои выводы в какую-нибудь тетрадь наблюдений, очень аккуратным, пусть и не особо понятным для других, подчерком. А после непродолжительной беседы и пометок, приглашал пациента вот на ту кушетку в углу, предварительно отгородив ее от основного кабинета складной ширмой, которая пока что, за ненадобностью была отодвинута в сторону.
Единственное, что рушило образ среднестатистического кабинета психолога - небольшой камин, прямо напротив входа, в котором горело яркое, живое пламя. А еще два шкафа справа и слева от камина, которые были заставлены всевозможными склянками и горшочками, источавшими слабый аромат лекарственных трав и спирта. Несколько полок были заняты книгами, в толстых переплетах. Лета с интересом разглядывала золотую вязь на корешках, в которой лишь с большим трудом можно было рассмотреть отдельные буквы.