Город оглушил девушку многоголосным шумом людской толпы; ослепил излишней пестростью одежд и яркостью огней; задавил теснотой улиц, зажатых между высокими домами; обрушил запахи людей, кошек, собак, лошадей, какой-то химии, пряных трав, плавящегося воска, душистого мыла, гниющих отбросов из проулков, дыма и подгоревшей еды. Лета вдруг осознала, что за время, проведенное в глуши отвыкла от такого излишества всего вокруг. Казалось, что еще чуть-чуть, и голова взорвется от обилия впечатлений и информации.
И тут Лета почувствовала прохладные пальцы у себя на запястье, и знакомый раздраженный голос произнес:
- Ну что ты за человек! Оборачиваюсь, тебя нет! Долго ты еще будешь отвлекаться? Я до ночи хотел бы оказаться под крышей.
Девушка почувствовала, как нервное напряжение отступает, и город больше не пытается ее задавить собой. И она вдруг поняла, что людей не так уж и много, и одеты они не настолько уж ярко, и даже вонь... хотя нет, вонь все так же докучала.
Ханар не отпускал ее руку, скорей всего боясь, что она опять потеряется, увязнув в плотном потоке спешащих людей, которые закончили свои ежедневные дела и теперь торопились на ужин домой или в ближайшую корчму.
Так, держась за руки, они и прошли по центральной улице, где седой фонарщик умело зажигал фонари, подвешенные на прочных шнурах между домами; свернули в темный переулок, где свет пробивался лишь через узкие щели закрытых ставен; выбрались на изящный мост с кованными перилами и деревянным настилом, перекинутый через неширокий канал; прошлись немного по набережной, вдоль канала, где не спеша прогуливались нарядно одетые парочки; свернули в еще один темный проулок и вдруг неожиданно оказались у внутренней стены.
Здесь ворота были уже закрыты, ни стражи, ни привратника не наблюдалось, но Ханар не стал никого звать, стучать или вообще как-то привлекать внимание, подошел и коснулся створок, и те просто растаяли. Маг пропустил Лету вперед, прошел следом, и за его спиной арочный проход, вновь перекрыли надежно запертые створки.
- Иллюзия? - поинтересовалась Лета.
- Нет. Старое заклинание, вписанное в кладку, непосредственно при строительстве. Кто имеет право - войдет, кто нет - с тараном будет ломиться, попасть не сможет.
- А ты не боялся, что я это старое и надежное испорчу ненароком? - уточнила девушка, разглядывая магические ворота.
- Не особо, ты же ничего не трогала.
За стеной начиналась достаточно широкая, но, не смотря на ранний вечер, на удивление тихая и пустынная улица, освещенная мягким светом магических фонарей. Мостовая, плавно изгибаясь, от ворот устремлялась вверх. Справа и слева от проезжей части располагались пешие дорожки, которые кое-где, в особо крутых местах, оборачивались лестницами. По краю тратуара тянулись ограды, каждая сама по себе произведение искусств, а за ними в свете взошедшей луны мерцали еще более прекрасные особняки: изящная лепнина, тонкие колонны, кружево резьбы.
Большинство домов стояли погруженные в сон, темнота и тишина царила в них. Но кое-где сквозь распахнутые створки высоких окон струился яркий, теплый свет, доносились звуки музыки и смех. Экипажи замерли на подъездных дорожках, а по аллеям ухоженного парка, освещенные расположенными тут и там, прямо в кронах деревьев, магическими огнями, гуляли гости.
Лета невольно замирала перед такими домами, ей казалось, что она попала в сказку, на праздник какой-нибудь королевы фей, но Ханар, проходивший с одинаковым безразличием мимо всех домов, неумолимо тащил девушку за собой. И, лишь когда они добрались почти до вершины «клыка», остановился у высоких ворот, с которых два кованных дракона зло скалились на пришедших.
Лета ожидала, что чародей примется опять пасы руками выводить, вычерчивать знаки, но тот просто достал из недр сумки обычный ключ, с витым кольцом, вставил в скважину замка, с тихим скрипом провернул два раза и гостеприимно распахнул створки, пропуская Лету вперед.
Прямо под ногами начиналась неширокая, посыпанная крупным песком дорожка, которая обтекала с двух сторон клумбу с высохшими цветами и упиралась в ступеньки крыльца двухэтажного особняка с высокой крышей. Вдруг впереди вспыхнул свет, и цепочка огоньков протянулась от особняка до ворот, и в их неярком мерцании, темные деревья вокруг превратились в единый монолит, тихо шебаршащий на ветру.