- Ну, Вилка, - вздохнул он, глядя в медленно ползущие по голубому небу пушистые облака, - надеюсь, что страдал я не зря и послания тебя найдут.
***
Крим задумчиво оглядел Лету, что-то прикидывая, затем засунул руку во внутренний карман и вытащил оттуда золотой кулон овальной формы. Искусная чеканка, когда-то украшавшая его, теперь почти стерлась, а мелкие камушки, бывшие частью рисунка, выпали, оставив от себя лишь пустые крепления. Наемник надавил ногтем большего пальца на край медальона, и верхняя крышка откинулась. Внутри оказался спрятан миниатюрный портрет, столь же выцветший и затертый, как и внешняя оболочка. Единственное, что можно было с уверенностью сказать, там была когда-то нарисована молодая женщина, с очень красивыми глазами. Да, глаза были шикарные, эльфийские.
- Сможешь восстановить портрет? – озвучил свою просьбу Крим, - Только у тебя получиться.
- С чего ты взял? – удивилась Лета, ее, если честно, впервые просили о таком.
- Ну, мое настоящее лицо ты передала достаточно точно, - в глазах Крима зажглась усмешка, - Я был очень удивлен. А еще я видел рисунки тех, кого господин Наритан поднял скелетами. Тоже очень близко к оригиналу получились. Поверь, я их встречал раньше.
- Да на меня тогда просто вдохновение накатило, - попыталась отвертеться девушка.
Вдруг Крим опустился на колени перед сидящей на сломе крыши Летой, умудрившись при этом не соскользнуть с мокрой черепицы. Взял руки девушки в свои и, глядя ей в глаза, мужчина с мольбой проговорил:
- Прошу, помоги мне, девочка! Я помню взмах ресниц и нежную улыбку, ямочки на щеках и три маленьких родинки вряд над правой бровью. Звонкий смех. Нежное прикосновение длинных пальцев к тихо звенящей струне. Я помню многое, но не могу отдельные кусочки собрать в целое. Воспоминания затерты, как и этот кулон. А если он вдруг потеряется, у меня не останется совсем ничего.
Лета вдруг ощутила, как жар прилил к щекам. На несколько мгновений показалось, что это именно ей только что признались в любви. Желая скрыть эту внезапно нахлынувшее смущение, она язвительно проговорила:
- Ладно, попробую, если руки вернешь.
Крим негромко рассмеялся, отпустил ее ладони и протянул папку с листами и карандашами.
- Был настолько уверен, что соглашусь? – усмехнулась девушка.
- Скорей очень надеялся, что не откажешь, - в тон ей ответил мужчина, - Ну, а теперь обещанная плата. И так, когда господин Наритан был маленьким…
- Стой, - тормознула его Лета, - Если ты хочешь, что бы я нарисовала малознакомую девушку, то должен рассказать ее историю, а не чужую.
- О ней, - Крим слегка растерялся, - но если рассказывать о ней, придется говорить о себе, а я на это не имею права.
- Но у меня иначе не получиться. Тебя я тогда нарисовала, потому что ты меня очень заинтересовал. И скелеты тоже. Я не могу рисовать то, что мне не нравиться. Точнее могу, но без души получиться просто…
- Ладно, я понял, - взмахом руки, остановил ее Крим, - Я расскажу тебе… м-м-м… сказку про одного глупого мимикра… Нет не тебе, ведь я тебя, в своем истинном облике не вижу и не слышу. Я расскажу эту сказку луне, потому что ни один смертный или бессмертный не должен знать ее, иначе я нарушу клятву, пусть и силой вырванную.
Крим рассматривал луну, словно прикидывая, о чем ей рассказать.
- Итак… Как там обычно сказка начинается? Жил-был…
***
Жил был мимикр. Было это в те времена, когда о болезни Хаоса никто не знал. Хаос был лишь цементом, что скреплял между собой кусочки упорядоченного мироздания, и ни о каком вторжении никто даже помыслить не мог.
Юный мимикр только-только вырвался из-под опеки Тех Кто Шел Следом, которые посчитали, что он достаточно обучен и достоин на самостоятельную дорогу.
***
- Тех Кто Шел Следом? Кто это? Типа высший совет? – поинтересовалась Лета.
- Вроде того, - кивнул Крим, - Не отвлекайся. Рисуй.
***
Так вот, наш мимикр был наивен, как только что вылупившийся цыпленок, и так же любопытен. Принялся скакать из мира в мир, благо в то время это было сделать не сложнее, чем перейти из комнаты в комнату. Меняя лица, как другие меняют платья, в зависимости от мира.
Прошло какое-то время, достаточное, что бы расширить свои познания о мирах, но не достаточное, что бы повзрослев, растерять юношескую непосредственность. И вот однажды в одном из миров, в самый разгар лета, в прохладной лесной тени он встретил ее. Она и сама была подобна тени от бегущего где-то высоко пушистого облака, столь же легка и невесома. Пугливая, как олененок, однако, столь же любопытная. Красивая. Она видимо не знала, что таким неземным созданиям опасно бродить в одиночку.