Атилас улыбнулся и потянулся за своей пустой чашкой, и через секунду или две брови Зеро поползли вверх, и он снова последовал за Джин Ёном в зону боя.
Я сразу ничего не сказала. Я просто поставила перед Атиласом чайник, затем села рядом с ним, положив ноги на последний край перил внутреннего дворика, который не прогнил насквозь.
— Джин Ён в последнее время становится довольно обидчивым, — сказала я через некоторое время.
Краем глаза я снова заметила слабую улыбку: я ожидала её. Это означало, что Атилас очень хорошо понимал, почему Джин Ён ведет себя именно так, и что он не хотел портить себе удовольствие, рассказывая мне почему.
Всё было в порядке.
Это было не то, о чем я на самом деле хотела его спросить.
— Он, конечно, менее продуман в своих атаках, — согласился Атилас. — Но, с другой стороны, он только что сдержался и не ударил Зеро, так что я с осторожным оптимизмом смотрю на его шансы. Вы оба, кажется, в последнее время развиваетесь… неожиданным образом. Мне кажется, что в последнее время ты и сама становишься намного лучше в бою, Пэт.
Я не могла сдержать улыбки. Я думала, что мне становится лучше, но было приятно слышать это от человека, который знает, о чем говорит. Конечно, я всё ещё очень хорошо помнила те поединки с Атиласом — за исключением последнего — и я прекрасно понимала, что мне придётся сражаться значительно лучше, если я буду должным образом тренироваться с Атиласом.
С одной стороны, мне повезло, что Джин Ён, в основном, сражался на мечах, когда дело касалось меня; он не лгал, когда говорил, что его тело — оружие.
— Тренировалась, — сказала я, выдувая разноцветный пар от своего кофе на задний двор. — Но самое странное, что чем лучше у меня получается, тем труднее победить вас, чуваки. Я полагаю, это происходит из-за того, что ты сражаешься против себя, когда у тебя есть преимущество.
— Да, Джин Ён значительно лучше без оружия, — сказал Атилас. — Но он также очень хорош в том, что касается обоюдоострых клинков, так что противостоять ему в одиночку — это не повод для насмешек.
Я поёрзала на своём сиденье и придвинулась к нему поближе. На улице начинало холодать. Я сказала:
— Ты не говорил мне, что раньше встречался с Морганой.
На мгновение у меня перехватило дыхание, даже воздух застыл — или, может быть, это было просто потому, что я надеялась, что у меня получилось.
Затем Атилас отхлебнул чай и сказал:
— Разве? В то время это не казалось важным, но, без сомнения, тебе виднее.
Я сделала глубокий вдох, мои лёгкие снова согрелись от движения, но, похоже, это не обеспечило меня кислородом. Неужели он был застигнут врасплох и ответил правду? Сказал ли он мне именно то, что хотел, чтобы я услышала, потому что думал, что я что-то знаю, и ему нужно было сообщить мне что-то как можно менее полезное? Невозможно сказать наверняка, потому что это был Атилас.
Но теперь я знала, что он был знаком с Морганой. Встречался с ней, если он ответил правду. Я просто не поняла, что это значит.
— Твоя подруга укоренилась в нашем мире гораздо глубже, чем ей хотелось бы думать, — сказал Атилас, снова удивив меня. — Она должна сделать всё возможное, чтобы приспособиться к этому: это сослужит ей хорошую службу в будущем.
— Кажется, через некоторое время с ней все будет в порядке, — сказала я, хотя какая-то часть моего сердца с болью предполагала, что она могла бы справиться без моей помощи и, возможно, очень хотела бы этого. — Она уже была… она уже многое знала. Она просто не хотела признаваться в этом самой себе. Кое-что из этого, о чем она не подозревала, было не нормальным.
— Странно, что вещи, которые человек может принять за норму, со стороны легко воспринимаются как необычные, — сказал Атилас. Я не была уверена, говорил ли он о Моргане или о чём-то другом. — Теперь, когда она знает, что это ненормально, её новая норма должна расшириться и стать вполне комфортной. Она, по крайней мере, должна уметь ходить.
— Если она ест мозги, — сказала я, понимая, что разговор пошёл в направлении, которого я не планировала. Вероятно, это было более удобное направление для Атиласа, пронырливого старого фейри.
— Небольшая плата за то, что у тебя хороший повар, — мягко сказал он. Он отвёл взгляд от меня и посмотрел на задний двор, где Зеро, запрокинув голову, допивал свой кофе, а Джин Ён выглядел очень острым и зубастым. — Как ты думаешь, Джин Ён вспомнит, что у него есть оружие, или снова пустит в ход зубы?
— Без понятия, — сказала я. — Я же говорила тебе. В последнее время он какой-то странный.