Все же ей очень не правилась эта паника: все взволнованы, суетятся, стараются достать денег. Она не хотела иметь ничего общего с этим, не хотела даже смотреть на это, как смотрят на зрелище, на бурю среди океана. Дядя Джозеф однажды сказал, что, может быть, Ланни будет интересно понаблюдать биржу в действии. И теперь Ланни заявил: — Завтра подходящий день. Хочешь, поедем на биржу к десяти часам? Любопытно, что там начнется, когда прозвонит гонг. Это, наверное, стоит посмотреть.
— Ради бога! — .воскликнула Ирма. — Вскакивать и мчаться в город в такую рань, чтобы только посмотреть, как маклеры покупают и продают акции! — Ирма в этот день должна была выбирать себе зимние костюмы, это было важное дело. Но она не хотела быть эгоисткой и сказала — Ты поезжай, если тебе так хочется, а я подожду решать до твоего возвращения. Ты там долго не вытерпишь, я уверена.
— Я поеду на метро, — отозвался он. — Говорят, так гораздо быстрее.
Ирма сказала, что его там раздавят, но миссис Барнс возразила: нет, рабочие ездят в семь, служащие в восемь, дельцы в девять часов, так что в половине десятого в метро совсем свободно. Многие, когда спешат, предпочитают ездить за пять центов в метро, вместо того чтобы пользоваться своим автомобилем; она сама ездила не раз.
Не опасаясь больше за свою жизнь, Ланни позвонил дяде Джозефу домой, и этот любезный джентльмен согласился встретиться с ним у здания биржи в десять часов без пяти минут. Затем он сказал: — Надеюсь, что Хорэс всадил не очень много; положение, видимо, весьма серьезное. — И добавил: — Ирма и Фанни будут довольны, что мы не впутались в это дело.
Ланни ответил:
— Еще бы! — Приходилось соблюдать осторожность и не выдавать секретов одного клана другому.
Дядя Джозеф сказал: — Так не опаздывайте. Я достану пропуск для вас.
Улыбаясь, Ланни повесил трубку. Еще клочки бумаги! А что люди будут делать, когда они предстанут перед жемчужными вратами рая и святой Петр спросит у них входной билет?
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Шалтай-болтай свалился во сне
В четверг утром перед огромным и великолепным зданием нью-йоркской биржи на Брод-стрит стояла огромная толпа: люди, которые не имели никакой возможности получить пропуск и должны были довольствоваться улицей, мысленно старались представить себе, что происходит внутри. Просторная галерея для гостей была полным-полна — там собралось несколько сот избранных посетителей. Первым бросился Ланни в глаза Уинстон Черчилль, тучный, но весьма подвижной джентльмен, с которым он впервые встретился на мирной конференции, где тот прилагал все усилия, чтобы убедить союзников покончить с большевизмом и большевиками.
С галереи открывался вид на обширный зал, где с одной стороны было столько окон, что вся стена казалась стеклянной. На северной и южной стенах висели гигантские черные доски, разграфленные на квадратики, по одному на каждого из тысячи двухсот с лишком маклеров; каждый маклер все время поглядывал одним глазом на свой квадратик, и когда появлялся его номер, он знал, что контора вызывает его к телефону. Под доской, за медными перилами, стоял огромный коммутатор и сидело множество телефонисток. Считалось недопустимым, чтобы маклер не мог сразу же связаться со своей конторой. Ведь на карту ставились целые состояния — и одна доля секунды могла решить победу или поражение.
Мистер Джозеф Барнс с готовностью объяснил Ланни механизм этого огромного учреждения. Некогда по всему залу расставлялись столбики с объявлениями, и возле каждого продавались и покупались определенные акции. В те дни маклер отмечал все сделки в своей записной книжке; но теперь операции так разрослись, что каждому маклеру приходится иметь своего конторщика, и столбики были заменены киосками в виде подковы; внутри есть нечто вроде стойки, за которой конторщики могут регистрировать поступающие заказы. Конторщики носят определенную форму, чтобы они не могли выдавать себя за маклеров. Кроме того, существует огромное число рассыльных, но это еще подростки, которые могут выдавать себя только за обезьян.
В настоящее время большая часть операций проходит через руки так называемых «специалистов», которые стоят у определенных киосков и имеют дело с акциями только одного какого-нибудь наименования. Это удобнее для всех, ибо вы сразу можете определить, кому делать предложение или откуда ждать спроса. Узнать «специалистов» очень легко: каждый из них держит подмышкой особую книгу в восемнадцать дюймов длиной и всего лишь в три дюйма шириной; страницы ее пронумерованы не по порядку, а по тем ценам, по которым могут котироваться акции, составляющие специальность данного маклера; если, например, курс акций Американской стали достигнет 205, «специалист» открывает страницу 205 и сразу видит, кем из клиентов и сколько ему поручено купить или продать по этой цене. Акции могут держаться на этом уровне всего секунду или две, но этого более чем достаточно для заключения сделки: один выкрикивает предложение, другой делает знак — принято. Обычно, более пожилые и солидные маклеры посылали в зал своих подручных, но на этот раз в воздухе чувствовался кризис и на биржу явились самые крупные дельцы.