Удовлетворенная результатом своего последнего кулинарного опыта, она переложила на блюдо все пан де муэрто с противня, который сунула в раковину. У нее еще оставалось несколько свободных минут, и она решила провести их с пользой. Пайпер уселась за кухонный столик, налила себе чашку кофе и развернула свежий утренний номер «Сан — Франциско Кроникл». Она внимательно просмотрела первую страницу, обращая особое внимание на те происшествия, которые поставили полицию в тупик.
«Неудивительно», — подумала она. За последние несколько дней некоторые, на первый взгляд, не имеющие между собой ничего общего строения и другие городские объекты подверглись странному воздействию.
Собственно, они были расплавлены или просто очень сильно разрушены.
Расследование, разумеется, велось, но вяло. Да, сюрпризом это вряд ли можно назвать.
Пайпер не спеша отпивала из чашки по маленькому глотку и вдруг в изумлении подняла брови, вглядевшись в ряд черно–белых снимков, на которых были изображены поврежденные строения. Как и всегда в подобных случаях, место происшествия окружала большая толпа зевак. Сквозь эту толпу мало что было видно, но то, что просматривалось… Пайпер всю жизнь прожила в сейсмоопасном районе и прекрасно знала, с каким запасом прочности здесь возводят здания: она сама видела целые колонны из арматуры с ее руку толщиной.
Согласно газетной статье, основным препятствием для полиции была невозможность постичь, какая сила могла буквально расплавить здания, не оставив ни малейшего ключа к разгадке. Пайпер тут же подумала о каком–нибудь очередном нашествии подземников, но об этом, безусловно, едва ли подозревали полицейские.
Пайпер Холлиуэл была могущественной ведьмой, Зачарованной, как и обе ее младшие сестры.
— Я все–таки сохраняю слабую надежду, что ты не отнесешь все то, что лежит на блюде, своим обжорам из клуба, — прозвучал сзади голос Фиби, наложившись на очередной сигнал духовки. — Что бы там ни лежало.
— Это пан де муэрто, — пояснила Пайпер, бросаясь на зов духовки. Как только она отвлеклась, Фиби ужом скользнула на сестринский стул и принялась прихлебывать ее кофе.
— Знаешь, это ведь не единственная чашка в доме, — заявила Пайпер, вытаскивая на свет новую порцию готовых хлебцев, и, заполнив старый противень, задвинула его в духовку. — И не последняя порция кофе. Я, между прочим, заварила полный кофейник.
— Я просто еще не до конца проснулась, — оправдывалась Фиби, делая очередной глоток. — И так безопаснее, ведь полную чашку я бы расплескала. Ты же этого не хочешь? Так всем лучше — и тебе, и мне.
Пайпер притворно–сердито сузила глаза. Еще когда они обе были совсем маленькими, она вставала очень рано, зато Фиби всегда приходилось почти что выковыривать из постели. Пайпер отлично знала, что хотя ее сестренка и поднялась с кровати, голова ее заработает только спустя несколько минут.
— Попробуй–ка, — Пайпер выложила один свежеиспеченный хлебец на тарелку и поставила ее перед Фиби. — Это должно помочь тебе проснуться немного быстрее.
Хлебец был уже на полпути ко рту Фиби, как она вдруг заметила украшение и с испуганным воплем кинула хлебец обратно на тарелку.
— Пожалуйста, скажи мне, что это не пальцы.
— Ну, не то что бы совсем не, — ответила Пайпер, стараясь сдержать усмешку. — Но точно могу сказать, что они ненастоящие.
Фиби вздрогнула.
— Итак, это наконец произошло, да?
— Что именно?
— То, что ты сошла с ума: твоя домовитость хлещет через край. Я всегда знала, что ты попадешься именно на этом.
— Ага, так вот почему ты прошлой ночью съела почти всю лазанью! — сладко проворковала Пайпер. — А Лео с Коулом почти ничего не оставила! Ты подумала, что это был твой последний шанс, так, что ли?
— Так и есть! — воскликнула Фиби. — На моем утреннем кусочке тоста уже объявились чьи–то пальцы. Страшно даже подумать, что было в той вчерашней лазанье…
Пайпер расхохоталась и налила себе свежего кофе. Испытывая к своей сестренке почти искреннюю жалость, она вновь наполнила ее чашку и, поставив кофейник на плиту, села рядом с ней за стол. Взяв с тарелки хлебец, Пайпер откусила солидный кусок, показывая сестрице пример.
— Фи‑и, — протянула та.
Пайпер покачала головой, ее рот был полон, но глаза говорили более чем красноречиво.
— Со своей стороны, — выговорила она наконец с все еще набитым ртом, — я бы сказала, что они превосходны. Ведь ты уже видела такие пан де муэрто, Фиби. В эти дни они продаются в мексиканских кондитерских по всему городу. Их пекут ко Дню мертвых.
К слову сказать, мексиканский праздник чествования мертвых проходит не один день, он начинается перед Хэллоуином и заканчивается после него. Хотя надо заметить, что многие, живущие к северу от мексиканской границы, находят культовые предметы этого праздника, такие как сахарные черепа, хлебцы с пальцами и всякие поделки на тему мертвецов, странными, если не сказать больше. Но Пайпер все это нравилось, она понимала и разделяла сущность праздника мертвых, их чествования и прославления.
Ведь нельзя же вдруг перестать любить кого–то только потому, что его нет рядом, или потому, что он умер, нельзя же отождествлять его в своем сознании с каким–то чудищем с того света. Это Пайпер успела узнать из собственного опыта.
— Почти то же самое, как если бы я нашла утром нечто подобное у себя на подушке, — проворчала Фиби, но все–таки взяла хлебец и откусила. Минуту она жевала без всякого выражения, но потом оживилась и откусила еще. — Ладно, — заявила она, запихав в рот остатки хлебца. — Считай, что почти меня купила. В «РЗ» на такое угощение сбежится весь народ в округе.
Пайпер одобрительно кивнула.
— Именно так. Я знала, чтобы заставить твои мозги работать, нужно совсем немного: чуть–чуть кофеина и углеводов, и все будет в порядке.
Фиби скорчила такую физиономию, словно проглотила кофейную гущу.
— Опять ты из меня ребенка делаешь.
Разговор оборвался, потому что вновь звякнул таймер духовки и Пайпер пошла вынимать еще одну порцию хлебцев, а Фиби снова принялась монотонно прихлебывать кофе. Вернувшись к столу, Пайпер обнаружила, что Фиби с интересом читает ту самую газетную статью, которую она сама недавно проглядывала. Пайпер ткнула пальцем в один из снимков.
— Тебе не кажется, что сейчас самое время сказать «ой–ой–ой»?
— Ты уже почти что сказала, — кивнула Фиби. — И удивляешься насчет меня, так? Словно это не может быть самым обыкновенным разрушением зданий.
Пайпер взяла Фиби за указательный палец, потыкав им в снимок.
— Но… знаешь ли…
— Что, опять какое–то предупреждение? — спросила Фиби и жалостливо улыбнулась. — Извини, не думаю.
У каждой из сестер Холлиуэл был свой собственный дар, своя уникальная сила, которая удесятерялась при совместном действии всех трех Зачарованных. Пайпер, например, обладала даром останавливать время, она также могла разрывать врагов на части. Фиби могла предчувствовать опасность, и эта ее способность часто становилась жизненно необходимой, в особенности когда сестры занимались тем, к чему они, собственно, и были призваны, — защитой невинных людей.
Фиби, ко всему прочему, была еще и первоклассным бойцом, когда объединяла силы и способности со своим другом, Коулом Тернером, который в недавнем прошлом принадлежал к враждебной стороне. Его послали со спецмиссией — уничтожить Зачарованных, но, к счастью, то, что Фиби умудрилась влюбиться в него, поставило крест на его задании, и все кончилось благополучно.